«Интернет животных» отражает последние тенденции в гуманитарной мысли

Тенденция в гуманитарной мысли последних лет – обостренное внимание к животным. В России тренд почувствовали. Проводились конференции «Риторика бестиарности» и (с нелегкой руки министра Мединского) «Философия зайца». Журнал «Носорог» выпустил тематический номер, где был опубликован перевод классического эссе Джона Берджера «Зачем смотреть на животных?». Издана по-русски прекрасная книга Дугала Диксона «После человека», строго научными методами конструирующая фауну, которая будет населять Землю через 50 млн лет, когда человечества не будет и в помине.

У всплеска внимания к животным несколько причин. Проще всего заявить, что, говоря о животных, интеллектуал как бы расслабляется, возвращается в область детских, а то и прачеловеческих интересов. Другой вариант – попытка хоть как-то изжить если не вину, то комплекс вины перед живой природой, которой человек нанес катастрофический урон. Наконец, здесь есть и видовой эгоизм: у животных мы по-прежнему можем многому научиться, мы можем использовать их – гуманнее и в то же время эффективнее. В книге немецкого писателя и философа Александра Пшеры, вышедшей в Ad Marginem в отличном переводе Марии Зоркой, сочетаются все три причины.

Словосочетание «интернет животных» напоминает уже привычное «интернет вещей» – так называют систему, в которой электроника обменивается данными, выстраивая некую техносферу вроде умного дома. Животные, по мысли Пшеры и профессора Мартина Викельски, чьи идеи легли в основу книги, – готовая сенсорная система, из которой надо научиться получать данные. Синтез с ней уже возможен технологически: если раньше миграции птиц отслеживали кольцеванием, то теперь существуют датчики-трекеры, а видеокамеры устанавливают прямо в гнезда; мы уже умеем внедряться в животные сообщества и выведывать их секреты с помощью реалистичных роботов, которых какая-нибудь выдра не отличит от своих собратьев.

Широко известны приметы, которые не раз выручали людей: низкий полет птиц предвещает непогоду, беспокойное поведение или даже бегство многих животных – землетрясение. Распространение опасных болезней, нападение акул, а также, например, вымирание видов, через ареал обитания которых ходят танкеры, – все это поможет предотвратить интернет животных, но масштабы такого проекта должны быть гигантскими: тотальная чипизация (от крупных млекопитающих до насекомых), отслеживание с МКС. Революция, кажется, уже у нас в руках, но в том, что она осуществима, есть большие сомнения. Книга Пшеры вообще пропитана идеализмом – и современному скептику стоит труда к нему приноровиться.

Впрочем, технические соображения не самое интересное в книге: куда увлекательнее философские и этические размышления о том, что будет, если мировая фауна превратится в одну динамичную базу данных. Наблюдение за конкретным животным снабжает его личностью, «очеловечивает» – у нас были тигр Амур и козел Тимур, в Германии водится волк Фердинанд. Большое сообщество таких животных-индивидов превращается в социальную сеть, технологический разрыв преодолевается силами технологии, и в итоге девственная природа, принципиально противопоставленная человеку, просто исчезает. Это ставит вопросы о близости контакта, о приватности (которые могут показаться забавными – для животного нет человеческой категории приватности, его может волновать только потенциальная угроза со стороны наблюдателя), но, как любят говорить нарушители приватности, «это только для вашей безопасности».

Кажется, что новая дружба с животными доступна лишь тем, кому доступны и технологии, но там, куда технологии еще не пришли, люди и так находятся с животными в тесном тактильном контакте. Техносапиенсам прикосновение к дикому животному недоступно, посещение зоопарков и бердвотчинг лишь жалкая компенсация. Когда человек отгорожен от природы забором заповедника, когда на уроках биологии ему говорят не о снегирях и косулях, а исключительно о мейозе и цитоплазме, в конце концов на природу ему становится наплевать. В книге Пшеры к берджеровскому вопросу «Зачем смотреть на животных?» добавляются вопросы о том, зачем их трогать и френдить в зоофейсбуке. В пределе все это приводит к появлению реального языка для коммуникации с животными – и ко включению всей природы, как сказал бы Вернадский, в ноосферу.

Насколько хрупка рисуемая Пшерой утопия, легко понять, читая параллельно с «Интернетом животных» книгу Дугала Диксона, где вымирание человечества подается как непреложный факт, или «Мясо» Джонатана Сафрана Фоера, где нам напоминают, что параллельно с обменом фотографиями птиц в фейсбуке существуют бройлерные птицефабрики и скотобойни. Об этом временном соседстве напоминает и сам Пшера, но если его утопия возможна, однажды мы будем смотреть на собственное прошлое как на страшную сказку.

Александр Пшера. Интернет животных. Новый диалог между человеком и природой / пер. с немецкого М. Зоркой. М.: Ад Маргинем Пресс, 2017