В Казани прошел Театральный фестиваль тюркских народов «Науруз»

Забыл спросить у представителей тюркоязычных народов, в ходу ли у них распространенные суеверия насчет числа 13, но если и в ходу, то напрасно. XIII фестиваль «Науруз», традиционно организуемый Театром им. Камала, прошел без сучка без задоринки. Если какие-то накладки и были, то замечать их не оставалось сил: в день давали по 3–4 спектакля.

В этот раз фестивальный акцент был сделан на якутском театре: из 19 спектаклей, показанных в рамках форума, шесть приехали из Республики Саха. Уже на открытии «Науруза» обратила на себя внимание певица Валентина Романова-Чыскыырай, удивившая мощной энергетикой, жанровым и вокальным диапазоном. Впечатление углубил ее моноспектакль «Мой полет», поставленный Александром Титигировым во вновь созданном Якутском театре эстрады. Театр «Олонхо» продемонстрировал класс в работе с национальным эпосом, причем детский кукольный спектакль «Кюн Эрили» Марии Марковой совсем не уступал по качеству «Воительнице Джырыбыне», масштабной сценической фреске от Андрея Борисова и Матрены Корниловой. В спектакле Якутского ТЮЗа «Король умирает» в постановке Карла Сергучева блистал Алексей Павлов в роли короля Беранже. Чем-то похожий на покойного комика Михаила Светина, Павлов сочетал в рисунке роли уморительную эксцентрику с глубоким драматизмом.

Молодая звезда якутской режиссуры Сергей Потапов был представлен четырьмя спектаклями. «Пробуждение», созданное на сцене «Саха-театра» в Якутске, – изобретательная фантасмагория, сотканная из видений старика, коротающего последние дни в доме престарелых. «Вишневый сад», поставленный в Музыкально-драматическом театре Астаны, дерзко перекладывает чеховские мотивы на казахский лад: Шарлотта тут ссыльная немка, Епиходов играет на домбре, а Яшу пытаются зарезать, словно барана для бешбармака. Раневская (Акмарал Танабаева) «за эту ночь постарела на десять лет»: в финале спектакля прекрасная дама становится седой старухой. Особенно удачным оказался эстонский опыт Потапова: «Оборотень» проектного театра R.A.A.M. по трагедии местного классика Аугуста Кицберга приехал на «Науруз» на правах специального гостя. Сценическая форма языческого обряда тут соседствовала с игровой театральностью, а на человека-волка больше смахивала не затравленная богомольными ханжами девушка-сирота, заподозренная в оборотничестве, а оболгавшая ее подлая тихоня.

Еще один спектакль Сергея Потапова – «Сумасшедший Муклай» из Хакасии – встроился в особый внутренний сюжет нынешнего «Науруза». Наряду со спектаклями Театра Камала «Всё плывут и плывут облака...» в постановке молодого Айдара Заббарова и «Без ветрил» Георгия Цхвиравы «Муклай» адресовал зрителя к теме смятения национальной интеллигенции в конце 1920-х. Разочарование в революции, красные, оказавшиеся немногим лучше белых, оскал вновь выстроенной репрессивной машины – и разбуженные революцией национальные пассионарии погибают или вынуждены снова уйти в подполье. В финале спектакля «Без ветрил» эта метафора показана буквально: герои спускаются в трюм сцены.

Особняком в программе стоял спектакль Башкирского театра им. Гафури «Антигона» по пьесе Ануя в постановке ведущего татарского режиссера Фарида Бикчантаева. В неуютном пространстве какого-то нескончаемого ремонта со строительными лесами и полиэтиленами (художник Альберт Нестеров) мучаются Антигона (Зилия Ситдикова) и Креон (замечательная роль Олега Ханова). Она, упорно пытающаяся присыпать землей неупокоенное тело брата, и он, обязанный казнить ослушницу за это преступление, оба страдают от смутного осознания ошибки. Оба не могут поступить иначе, и оба с ужасом осознают, насколько жизнь сложней и безжалостней их принципов и представлений о мире. Впрочем, мучениям отмерен недолгий срок: в последней сцене «Антигоны» на лицо Креона из-под колосников сыплется струйка земли. Антигона погибла, но скоро придет время и ее палача. Страшный и одновременно элегантный спектакль Бикчантаева – вполне европейский по форме. Как выясняется, театр тюркских народов может быть и таким.

Казань