Анна Нетребко спела партию Адрианы Лекуврер в одноименной опере Франческо Чилеа
Это тот случай, когда роль и артистка нашли друг друга
«Адриана Лекуврер» – эталонный образец «оперы для примадонны». В центре оперного повествования по пьесе Эжена Скриба – фигура актрисы XVIII в., игравшей в «Комеди Франсез», дружившей с Вольтером и покорявшей царственные сердца. Жизнь реальной Адрианы Лекуврер оборвалась по прозаической причине: по некоторым свидетельствам, актриса умерла от дизентерии. В опере Адриана погибает от яда, которым опрыскала букет фиалок ее соперница в любви Герцогиня Буйонская. Схватка двух сильных женщин, борющихся за любимого мужчину, составляет главное содержание оперы: дуэль двух темпераментов и двух сильных голосов – окрепшего драматического сопрано Анны Нетребко и уникального меццо Екатерины Семенчук – составила интригу спектакля.
Премьера «Адрианы Лекуврер» на Новой сцене Мариинского театра удалась на все сто. Абсолютно звездный певческий ансамбль составился из царственной Анны Нетребко (Лекуврер), ее трогательно нежного супруга тенора Юсифа Эйвазова (Граф Морис Саксонский), страстной Екатерины Семенчук (Герцогиня Буйонская) и блистательного Алексея Маркова (Мишонне). Не подкачал и оркестр, ведомый Валерием Гергиевым; дирижер сумел подчеркнуть в партитуре Чилеа изысканность и прозрачность оркестровки, изящество мелодического абриса и деликатность звучания.
По сравнению с яростным веризмом Пуччини и Масканьи, в операх которых кипят южные страсти, опера Чилеа при формальной принадлежности к тому же стилю являет некий облегченный, рафинированный его вариант. В «Адриане Лекуврер» лирическое начало бесспорно преобладает над экспрессией выражения, а высветленный оркестр радует пастельными, оттеночными переливами красок. Эта нежность визуально подчеркивается в спектакле, поставленном француженкой Изабель Парсьо-Пьери: видеоинсталляциями бегущей воды, еле уловимым трепетанием листвы в ночном саду, тонкой филировкой света (художник по свету – Пьер Дюпюэй). Французская команда постановщиков сработала спектакль зрелищный, яркий, но вовсе не претендующий – боже упаси! – на какие-то режиссерские изыски и тем более радикальные трактовки сюжета. Герои оперы помещены в выигрышную раму декораций, приподняты на вращающемся круглом подиуме как на блюдечке и одеты в красивые исторические костюмы из настоящего атласа, бархата, парчи самых звонких цветов (художник по костюмам – Кристиан Гаск). Не забыты и кринолины, высокие парики, золотое шитье – все, что свидетельствует о высоком статусе персонажей.
Нетребко показала в партии Лекуврер лучшее, на что способна. Объемный, яркий, далеко летящий голос; грудные темные ноты в среднем и особенно нижнем регистрах чувственно вибрировали, рождая резонанс в слушателях. Горделивая стать и величавая осанка артистки эффектно смотрелись на круглом подиуме, на котором каждый жест, поворот головы обретали значимость, как в античной трагедии. Интонации и классицистский пафос были достойны «Федры» Расина, монолог которой Адриана по сюжету читает на званом вечере у Герцога Буйонского: декламация ее производила впечатление не меньшее, чем собственно пение. Не будь Нетребко певицей, вполне возможно, она стала бы выдающейся драматической актрисой.
Скоро в Вене
Анна Нетребко, сменив амплуа соответственно изменившимся характеристикам голоса, в последние годы активно осваивает новый для нее репертуар. В прошлом году она впервые спела в Дрездене и Санкт-Петербурге партию Эльзы фон Брабант в «Лоэнгрине», затем – Манон Леско в Большом театре и Венской опере. А еще раньше – партию Леди Макбет в Баварской опере. Партию Адрианы Лекуврер певице предстоит повторить осенью в Венской опере.
Мотив «театра в театре» – один из излюбленных у Эжена Скриба, по пьесе которого создавалось оперное либретто Артуро Колаутти. Для постановщиков этот мотив стал поистине спасительным: он позволял приподнять на античные котурны главных персонажей, расставить их на круглой сцене, подчеркнув сугубую условность происходящего. В балетной интермедии «Суд Париса», вместо того чтобы разнообразить действие полноценным балетом, постановщики предпочли показать изнанку, закулисье: под музыку интермедии домашние актеры составляют нелепую цепочку-крокодила, ритмично разевающего кровавую пасть. Его сопровождают люди-деревья и люди-фрукты в зеленом, с пышными зарослями на головах.
В финале душераздирающая сцена смерти Лекуврер идет в заметно построжевших по стилю декорациях. Сцена почти пустынна – лишь на длинной круговой балке висят наряды актрисы, словно тени прежней ее жизни. Адриана корчится от боли, прощаясь с возлюбленным, – и вдруг страдания отпускают ее: фон светлеет, платья медленно поднимаются ввысь, словно улетая в небеса вслед за хозяйкой, которая любила, страдала – и была прощена.
Санкт-Петербург