Главный российский фестиваль «Кинотавр» снова зеркало российской реальности

Прошлогодний «Кинотавр» стал поводом для грустных выводов о состоянии российского кино. Конкурс, полный развесистой телевизионной эстетики, был, кажется, самым слабым за всю историю фестиваля в XXI веке, и только ленивый не пошутил о том, что стоило Министерству культуры объявить 2016-й годом кино – тут-то кино в России и кончилось.

С размышлений о конфликте чиновных решений с действительностью начался фестиваль-2017 – начался зло и весело. Режиссер Алексей Агранович ставит чуть ли не все главные в России киноцеремонии, от Московского кинофестиваля до «Белого квадрата», вот уж лет десять как, но в последнее время достиг в этом специальном жанре каких-то невообразимых высот – такое впечатление, что сгущающиеся над нашей культурной ситуацией цензурные тучи только питают его свободолюбивый дар. Из последнего была особенно хороша церемония открытия фестиваля «Движение» в Омске, сделанная по барочному принципу «театра в театре»: главный герой – прогрессивный амбициозный режиссер – безуспешно пытался сдать подготовленную им церемонию открытия консервативному губернатору, а тот никак не хотел проникаться современным искусством.

На «Кинотавре» вышло еще хлеще: перед нами предстал сам Российский кинематограф – аккуратный молодой человек в исполнении звезды «Притяжения» и «Гоголь-центра» Риналя Мухаметова. Травмированный упомянутым годом кино, он валяется на кушетке у психоаналитика, терзаясь проклятыми вопросами: как выйти из тени отца – Советского кинематографа, как начать любить себя, особенно если не понимаешь, кто ты, собственно, такой на самом деле. Открывалось действо появившейся на экране цитатой покойного Даниила Дондурея о недопустимости самоцензуры и бодрым рапортом о гигантских 18 процентах проката, которые пришлись на долю российских кинопроектов в этом году. В середине под одновременно бравурную и гнетущую музыку демонстрировался видеоклип, где кадры гигантоманских вампук вроде «Викинга» перемежались физиономиями чиновников, штампующих печатями заявки и рапортующих о рекордных кинематографических удоях. Закрывалась церемония речью президента фестиваля Александра Роднянского, в которой он сообщил, что никогда в конкурсе «Кинотавра» не было такого количества картин без всякой государственной поддержки, и горячо поблагодарил министра Владимира Мединского.

С чего могла начаться конкурсная программа после вступления, в котором от Года Российского Блокбастера не оставили камня на камне? Разумеется, с фильма под названием «Блокбастер», вольной экранизации реальной истории грабительницы пункта микрокредитования, купившей на награбленное лимузин и отправившейся на нем в Москву. Бывший кинокритик Роман Волобуев пытается поднять постсоветское кино с психоаналитической койки, решив главный его вопрос, на который, как известно, пока сумел ответить только Алексей Балабанов в «Брате»: кто тот национальный герой, что объединит Россию айфона с Россией шансона, чье участие в фильме сделает фильм блокбастером. Есть подозрение, что это, по Волобуеву, человек, вечно жаждущий лучшей жизни, но не вполне понимающий, как ею жить. Впрочем, наверняка зритель этого не узнает, поскольку в прокат, получив шанс оправдать собственное название, выйдет версия, смонтированная продюсерами. Перед премьерой на «Кинотавре» Волобуев вышел на сцену и объявил, что снимает свое имя из титров: в финальный монтаж не вошел чуть ли не десяток сюжетных линий, придуманных и снятых режиссером и автором. Кто тут виноват – вопрос сложный, продюсер Илья Стюарт («Холодный фронт», «Ученик») прежде не был замечен в тоталитарной манере перекраивать чужое кино: возможно, режиссерская версия просто не была сдана к сроку и продюсер вынужден был что-то предпринимать сам – этого мы никогда не узнаем. Если Волобуеву и не удалось создать модель идеального российского киногероя, то по крайней мере он сделал большое дело, попытавшись привлечь всеобщее внимание к отношениям российских продюсеров с российскими режиссерами: фильмы и правда перекраиваются направо и налево, и автор при всей автороцентричности нашего кино прав имеет немного.

Тем не менее в этом году на «Кинотавре» заправляют не продюсеры, а авторы – подтверждением тому «Прорубь» Андрея Сильвестрова, благородная малобюджетная кинопоэзия на стихи Андрея Родионова и Катерины Троепольской. Начинаясь как уморительная сатира на российское общество, два любимых занятия которого – креститься и смотреть телевизор, а лучше то и другое одновременно (фильм имитирует эфирную трансляцию крещенских купаний, в которую в какой-то момент вторгается хорошо знакомая нам по русским народным сказкам 3D-щука), он продолжается как психоделический кинотрип, посвященный русской национальной жертвенности. Аллегорию этой самой жертвенности, супругу поэта, играет одна из лучших российских актрис, лауреат «Золотой маски» Ксения Орлова. Ради ее отрешенного взгляда и рассеянной улыбки стоит досидеть до финала, дотерпеть до которого чрезвычайно нелегко – уж больно изысканный сильвестровский опыт не расположен к рядовому зрителю, любящему по слогам проговоренный сюжет и разнообразные развлекательные завитушки.

Сочи