С фестиваля Dance Open выходили меж кресел, по ногам

Возникший в начале 2000-х гг. фестиваль за годы своего существования прошел много трансформаций. Начинавшийся как мастер-классы для юных танцовщиков с прилагавшимся концертом петербургских балетных солистов Dance Open с годами стал собирать невероятные по плотности международных звезд гала-концерты. В этом году впервые Dance Open превратился в настоящий театральный балетный фестиваль, сохранив особенность – толерантность, открытость всему, что способствует развитию жанра.

Мало кто в наши дни способен в течение недели показать на одной сцене Нидерландский театр танца, израильскую труппу «Батшева» и сборную Большого театра. Для посвященных любая из этих компаний – гарантия счастливого ажиотажа. Но Dance Open на этот раз рискнул соединить мировых грандов с главными отечественными ньюсмейкерами – Пермским и Екатеринбургским балетами, причем показал новорожденные постановки – «Золушку» Алексея Мирошниченко и «Снежную королеву» Вячеслава Самодурова. Современные сказки у родителей вызвали энтузиазм не меньший, чем у детей, – многоактные спектакли, рассказанные языком виртуозного пуантового танца и сегодняшних театральных технологий, в дефиците во всем мире.

Не побоялся фестиваль привезти и балет польского Театра Вельки, без ажиотажа, но интересно работающий в Варшаве и впервые представивший в России популярного в Европе хореографа Кшиштофа Пастора и его спектакль по мотивам шекспировской «Бури».

С тех пор как несколько лет назад NDT-I, основная труппа Нидерландского театра танца, получила крещение на сцене Мариинского театра, Петербург смирился с босоногостью и отсутствием классических линий в их спектаклях. Голландцы, как это умеют только они, превратили программу, дважды повторенную на Dance Open, в настоящий психологический триллер, в котором исповедальный Silent Screen Леон-Лайтфута сменялся ледяным душем Thin Skin Марко Гёкке и вновь заставлял вжиматься в кресло на Shoot the Moon Леон-Лайтфута. Гёкке увлекают формальные поиски пластического языка, эквивалентного музыке Патти Смит. В спектаклях Леон-Лайтфута лапидарность Филиппа Гласса и пластического языка противостоит изощренной тонкости эмоциональных нюансов, драматизму, виртуозной режиссуре и эстетским видеопроекциям. Но во всех спектаклях труппа не работает, а отдает себя хореографии без остатка, и зрители от этого, казалось, забывали дышать.

Гораздо драматичнее вышло выступление других лидеров мирового современного танца – израильской труппы «Батшева». В Петербург она привезла спектакль своего лидера Охада Нахарина (Наарина) Virus, поставленный еще в 2001 г. по пьесе Петера Хандке «Оскорбление публики». С тех пор этот балет с успехом объехал полмира, вошел в репертуар других компаний, был награжден New York Dance and Performance (Bessie) Award и давно перестал кого-то оскорблять. В нем драматург и вместе с ним хореограф разделываются со всеми отношениями между автором и зрителями. Нахарин выстроил на сцене стену, на которой танцовщики что-то пишут и рисуют, над ней поместил оратора в костюме (благодаря этому текст Хандтке, 20 лет назад переведенный Виктором Топоровым, впервые прозвучал по-русски), а внизу расположил танцовщиков в вызывающих костюмах – белых комбинезонах и черных гамашах-галифе, словно лишающих ног. Нахарин с его уникальным ритмическим чувством выстроил сложнейшие композиции для полутора десятков артистов, где танцы орды сменяются соло или небольшими ансамблями, под обращение к зрителям – «сифилитикам, дурилкам картонным, фашистам, антифашистам».

Благодаря акустике Александринского театра слова звонко разнеслись до галерки, почти полный свет в зрительном зале позволил рассмотреть волнение публики в вечерних платьях, дополненное истерическими хлопками одного из зрителей, посреди спектакля отправившегося меж кресел по ногам, как он громко сообщил, в Мариинский театр. Молодежная труппа «Батшева», которая не дает пропасть драйву спектакля-ветерана, танцевала с мощью и неистовством библейских пророков. Но петербуржцы хотя и воспринимают современное искусство с опаской, умеют ценить профессионализм и ответственность. Virus они проводили стоячей овацией. Теперь, вероятно, «Батшева» может рассчитывать на такое же признание, как Нидерландский театр танца.