На ЗИЛе сыграли премьеру балета «Завод машин»

Каждый сезон в России выпускаются десятки, если не сотни танцевальных премьер. Но вспомнить партитуры, в последние годы созданные композиторами специально для хореографов, до сих пор проблематично. Работать с готовой музыкой, безусловно, спокойнее – это как минимум гарантирует, что финальной тактовой черты не придется ждать до премьеры. И все же опыт Петипа с Чайковским, Баланчина со Стравинским, Форсайта с Томом Виллемсом свидетельствует о ценности сотрудничества.

Поэтому Культурный центр ЗИЛ в преддверии своего 80-летия провел конкурс на создание партитуры для спектакля. Она предназначалась для «Балета Москва» – молодой, живой и готовой на необычные эксперименты труппы.

Конкурс выиграл молодой композитор Андрей Кулигин, ученик Владимира Тарнопольского по Московской консерватории. В проект оказался вовлечен ансамбль «Студия новой музыки» и дирижер Филипп Чижевский. Хореографическое воплощение спектакля доверили Анастасии Кадрулевой и Артему Игнатьеву, давно работающим с «Балетом Москва». С ними работали художник Сергей Илларионов и художник по свету Любовь Свободова.

Вместе эта команда представила одноактный танцевальный спектакль «Завод машин». В нем нет сюжета, лишь тема, вдохновленная заказчиком: механизация, индустриализация как отличительная особенность эпохи. В музыке спектакля есть и счастливые взлеты, и сомнения, и захватывающая непредсказуемость – все то, что позволяет постановщикам выстроить драматургию без литературного сюжета, а даже неподготовленному зрителю – найти отзвук собственных идей, тем более что тема влечет бесчисленные параллели и перпендикуляры и с историей, и с наукой, и с искусством ХХ в.

Анастасия Кадрулева и Артем Игнатьев, давно составляющие дуэт хореографов, пошли обратным путем: заданную тему они стали не расширять, а попытались максимально сузить. Бывшие танцовщики театра Эйфмана в собственном творчестве полностью отказались от того метода, который проповедует их мэтр, бросающий в свои спектакли, как в топку, любые разжигающие фантазию элементы – классические, эстрадные, модерновые, цирковые. Кадрулева и Игнатьев выбрали путь современного танца, в котором специализируются уже больше 10 лет, стараются развивать его язык и пользоваться его собственной выразительностью.

Шесть танцовщиков и шесть танцовщиц в начале спектакля собраны в лежащий на сцене то ли круг, то ли колесо, то ли шестеренку. Постепенно, медленно-медленно разъединяясь, они еще долго сохраняют совместную инерцию, уже в вертикальном положении продолжая вместе перемещаться из одного конца сцены в другой, пока все же не распадаются на более мелкие составляющие. Рассоединение при этом не значит никакой индивидуализации. Хореографы предпочитают мини-ансамбли – тройки, четверки, при этом все они движутся по единой заданной траектории. Она почему-то проходит преимущественно по линии пола: даже на мгновение взлетев на плечо партнера, партнерша обязательно опадает на пол, куда уже успел стечь и партнер. Хореографический рисунок, сначала заставляющий внимательно следить за калейдоскопически мелкими, но непрерывными изменениями, быстро обнаруживает вместо пламенного мотора в сердце монотонность. В то время как в музыке вполне жесткая структура позволяет и революционный задор, и эмоциональные взрывы, и меланхолию, танец превращается в степной ландшафт, ровный, как стол. В нем не слышно ни энергичного лязга заводских шестеренок, ни уверенности бесперебойного конвейера – ничего от легенд ХХ в., к которым взывали постановщики. Но, вероятно, так и должно выглядеть посвящение современному отечественному автопрому.