Выставка «Лицом к будущему» представляет послевоенную Европу как единый организм
А искусство – как его больную душу
Выставка «Лицом к будущему. Искусство Европы 1945–1968» – большой и интеллектуально значительный совместный проект Пушкинского музея, брюссельского BOZAR и Центра искусства и медиа в Карлсруэ. Выставка эта больше чем художественная – она политическая и идеологическая, принципиальная и для нашего, и для европейского зрителя. Произведения на ней важны не только сами по себе, хотя первые имена в списке участников присутствуют, но в нетривиальном, непривычном соседстве и как подтверждение заложенных кураторами – Экхартом Гилленом, Петером Вайбелем и Данилой Булатовым – идей.
Главная и очевидная – о культурном единстве Европы. Выставка впервые представляет послевоенное европейское художественное пространство не делимым на западное и восточное, социалистическое и капиталистическое. В одном ряду здесь стоят работы немецких, польских, итальянских и советских художников. Например, скульптуры Генри Мура, Алины Шапошниковой и Вадима Сидура, автопортрет Люсьена Фрейда и «Портрет Геннадия Айги» Владимира Яковлева, кинетические объекты московской группы «Движение» и дюссельдорфской «Зеро». Их формальное, пластическое и эмоциональное сходство объясняется не заимствованиями через границы и железный занавес, а вызвавшей их к жизни общей психологической потребностью, изживанием тяжелого душевного недуга, военной травмы.
Представление послевоенного европейского искусства как отражения различных этапов преодоления посттравматического синдрома, а не формальных поисков – вторая и основная идея выставки. Петер Вайбель объясняет ее «на пальцах»: посттравматический синдром заключается в невозможности говорить о причине травмы, и вот художники отказываются от прямого изображения войны, поскольку ужасы ее невыразимы, и пишут абстракции или нечто не имеющее к реальности никакого отношения (занимаются кинетическим искусством, например). Разочарование в возможностях традиционного искусства вызывает акции с разрушением произведений или превращение в средство выражения собственного тела (перформанс). А от невозможности высказываться о своих чувствах напрямую рождается концептуализм.
До Москвы
Выставка в несколько ином составе уже прошла в Брюсселе и Карлсруэ. Немецкий вариант назывался «Искусство в Европе 1945–1968. Континент, которого не знает ЕС» и был значительно больше московского. Однако куратор Экхарт Гиллен считает, что в Пушкинском музее экспозиция получилась более концентрированной и даже более значительной.
Обо всем написано в коротких пояснительных текстах к разделам и отдельным произведениям, и если их прочесть, то смотреть выставку становится интереснее. Но и сама экспозиция внятно говорит о том же – о памяти, страхе, о попытках и невозможности справиться с ним. В первых разделах, в Белом зале, сосредоточены самые тяжелые для восприятия, мрачные и скорбные произведения. Причем собраны они так, что вещи как будто попадают в унисон с соседними и усиливают эмоциональное воздействие друг друга. Так, скульптура «Падающий воин» Генри Мура и коллаж Ханса Рихтера «Сталинград» образуют мощнейший эпический дуэт, а картина Элия Белютина «1945-й, или Три месяца после войны» словно вторит бронзовому «Прометею прикованному» Герхарда Маркса. Кровавое «Мясо» Владимира Татлина оказывается таким же отталкивающе физиологичным, как и «Голова заложника» Жана Фотрие. Раздел «Борьба за мир» расположен через колоннаду и выглядит лишним – в сущности, он продолжает скорбную тему первых разделов. Здесь также важно соседство – рядом с условно фигуративной «Резней в Корее» Пикассо абстракции Карла Отто Гетца смотрятся уже не условными композициями, а сильными антивоенными высказываниями.
/ Ведомости
От гнетущего искусства первого послевоенного десятилетия в конце концов хочется сбежать, спрятаться. Точно так же, как по идее кураторов и художникам уйти от военных воспоминаний в другие миры. Залы, посвященные поп-арту, кинетизму и «новым реализмам», с их легкостью, иронией, «Световым балетом» Отто Пине или колышущимся от вентилятора шелковым «Синим парусом» Ханса Хааке воспринимаются наградой за тяжелые чувства, пережитые в первых разделах.
Получается, что на выставке «Лицом к будущему» история европейского послевоенного искусства не познается, а переживается. Кураторские выставки, а эта именно такая, часто смущают превращением даже выдающихся произведений в иллюстрации к классификациям и размышлениям. Здесь противоположный случай – кураторы представляют работы художников, само искусство как проявления естественной психологической потребности общества.
До 21 мая