Фестиваль актуальной музыки «Другое пространство» примирил направления
Он представил мировые и российские премьеры, объединил музыкальные силы и при этом даже собрал аншлаги
Нет сомнений: пятый фестиваль «Другое пространство», который провела Московская филармония, получился самым мощным и содержательным за его историю, начатую в 2009 г. Десять концертов за пять дней, из них три симфонических, сотни участников, тысячи слушателей – все это показатели, но главные показатели – содержательные. По инициативе художественного руководителя фестиваля Владимира Юровского в Москве прозвучали партитуры европейского авангарда, ранее неподъемные для исполнения отечественными силами. В начале 1980-х, правда, специально раздвигали железный занавес, чтобы Даниэль Баренбойм мог сыграть у нас «Ритуал» Пьера Булеза (1975), но исполнял его тогда Оркестр де Пари. А «Группы» Карлхайнца Штокхаузена (1957) в России вообще никогда не звучали.
Оба сочинения сегодня не только сохраняют историческое достоинство, но и воплощают поучительную связь эпох. С одной стороны, оба они являют крайнее выражение умозрительного начала, настолько доведен до предела рациональный контроль над всеми элементами партитуры, начиная от нюанса, динамического параметра и артикуляции, которыми сопровождается взятие каждой ноты, кончая оригинальной рассадкой оркестра: у Булеза секции ведут диалог, занимая сцену и балконы, у Штокхаузена 109 музыкантов поделены на три оркестра, каждый из которых имеет своего дирижера. С другой же стороны, в «Ритуале памяти Бруно Мадерны» Булеза слышатся не только указания на архаику, но и утонченная традиция французской музыки, а линия «Групп» Штокхаузена срисована с альпийского хребта, что становится лишь дополнительным аргументом в пользу мысли, что великий авангардист был столь же соприроден миру, как и титаны немецкой традиции вроде Малера или Штрауса.
Всецело противоположный, разорванный образ истории слышался в интертекстуальной Симфонии Лучано Берио, дитяте мятежного 1968 года (тоже российская премьера). В шумном авангардном компоте здесь варится щедрая нарезка цитат из всей мировой классики, а на поверхности кипят, мешая слушать музыку, культурологические и левополитические тексты, часть из которых давно утратила актуальность.
Однако авангард и постмодернизм в программе «Другого пространства» были уравновешены минимализмом – в его позднем изводе, каким оказался Tehillim Стива Райха (1981, тоже впервые в России), древнееврейские псалмы, обретшие сложный вокальный и ритмический рисунок.
Ласкающим ухо молитвам Райха противостояла аскетичная Вторая симфония Галины Уствольской (1979), похожая на средневековую картину мученичеств святых, с одинокими воплями утратившего веру человека. Походу Стива Райха из Америки на Восток был симметричен бросок азербайджанского мастера Фараджа Караева в Прагу, где, встретив Моцарта на Карловом мосту, он написал красивейшую серенаду «1791» (1983), в которой мягко процитировал «Лакримозу» и заворожил покойного австрийского коллегу тревожно-таинственными звучаниями.
Современные российские композиторы вовсе не остались в стороне. Одни, как целая группа молодых авторов, представили радикальные опусы в особых программах, другие, как Владимир Мартынов (как всегда, не вписавшийся в композиторский контекст) или Олег Пайбердин (стоявший у истоков фестиваля в 2009-м), сделали оркестровые обработки камерных вещей. Полноценный заказ фестиваля выполнил Владимир Николаев, чьи «Фантомы» (2016), виртуозно придуманные и выполненные, протянули руку течениям прошлого века, таким как контролируемая алеаторика и инструментальный театр.
Владимира Юровского и Госоркестр России, теперь блестяще справляющийся с любыми сложностями, на пятом фестивале поддерживали дружественные музыкальные силы. Самым приятным сюрпризом стал приезд впечатляюще оснащенного Госоркестра Азербайджана с молодым дирижером Фуадом Ибрагимовым. Лучшие московские силы тоже консолидировались: Филипп Чижевский и Questa musica, Федор Леднев и Московский ансамбль современной музыки, Татьяна Гринденко и Opus Posth, Игорь Дронов и Студия новой музыки, Арина Зверева и N'Caged, ну и как может фестиваль современной музыки обойтись без Алексея Любимова.
А самым приятным обстоятельством стала публика, спрашивавшая у дверей Концертного зала Чайковского билеты не только на российскую премьеру рождественской оратории Джона Адамса «Эль Ниньо» (2000), завершившей фестиваль умиротворяющей песенкой детей, но и на чистый авангард. Владимиру Юровскому и его единомышленникам в этом году удалось сделать его в глазах слушателя законной частью музыкального мейнстрима.