В прокате – фильм-участник каннского конкурса «В тихом омуте»
Главный метафизик современного французского кино Брюно Дюмон снял эксцентрическую черную комедию
Добрые буржуа все время падают. С шезлонгов, со стульев и просто так. Словно в немой комедии, к которой отсылает время действия фильма (1910-е гг.) и два полицейских в котелках, толстый и маленький (в русском переводе их зовут Нуда и Дану).
Полиция расследует таинственные исчезновения туристов в прибрежных дюнах северного французского региона Нор – Па-де-Кале (где снято большинство фильмов Брюно Дюмона). От кого-то остались очки, от кого-то зонтик. Пытаясь рассмотреть улики, необъятный Нуда неизменно валится набок как мешок.
Новатор
«В тихом омуте» – третий фильм Брюно Дюмона, включенный в основной конкурс Каннского кинофестиваля. Оба предыдущих – «Человечность» (1999) и «Фландрия» (2006) получили Гран-при, второй по значению каннский приз после «Золотой пальмовой ветви». Причем присуждение награды «Человечности» сопровождалось скандалом, но позже выяснилось, что именно решения каннского жюри-1999, отдавшего «Золотую пальму» Дарденнам, а Гран-при – Дюмону, обозначили исторический перелом, определивший развитие киноискусства на последующее десятилетие.
Аристократы-дегенераты в исполнении европейских звезд (Фабрис Лукини, Валерия Бруни-Тедески, Жюльет Бинош) приезжают отдыхать на виллу в псевдоегипетском стиле. Народ в исполнении народа (в основном местных жителей) смотрит им вслед исподлобья, злобно сплевывает и продолжает заниматься привычным промыслом – сбором мидий и переправой туристов через заливчик.
Семейство аристократов зовется ван Петегем, семейство рыбаков – Брюфор.
И это, условно говоря, встреча «Вишневого сада» с «Адом каннибалов».
Но не только. «В тихом омуте» – феерический калейдоскоп жанров, приемов и аллюзий. Здесь Чехова с Тургеневым окликают сюрреалисты и дада, буффонада идет в обнимку с хоррором, а мистерия с гиньолем. При этом авторский почерк Дюмона узнаваем на раз, хотя его имя по-прежнему ассоциируется скорее с тягучей метафизикой и шокирующим натурализмом («Человечность», «Фландрия»), чем с комедийной эксцентрикой (опробованной в недавнем мини-сериале «Малыш Кенкен»).
«Восхитительно! Чудесно! Шарман!» – кричат экзальтированные дамы, озирая окрестности и размахивая зонтами, пока господа, нелепо приплясывая, скрипя сапогами и подергиваясь в нервном тике, сопровождают их в родовое гнездо. Но если у занятых в фильме звезд (такую команду Дюмон позвал впервые) гротескна игра, то у непрофессиональных актеров (с которыми прежде предпочитал работать режиссер) – сами лица, глубоко исчерченные морщинами или изломанные, как на картинах дадаистов.
kinopoisk.ru
Сталкивая в лоб два мира, Дюмон доводит до абсурда все связанные с ними стереотипы и клише. Аристократы погрязли в инцесте, пролетарии в каннибализме, и все вместе – в идиотизме.
Гротескна и лирическая линия, обещающая социальное примирение: внезапная страсть вспыхивает между лопоухим подростком Брюфором по имени Ма Лют (так же в оригинале назван фильм) и одним из маленьких ван Петегемов – Билли, ребенком гипнотической красоты и мерцающего пола (одевается то мальчиком, то девочкой, имя исполнителя роли – просто Раф).
И даже чудо является у Дюмона в одеждах бурлеска: крестный ход в честь Девы Марии – Спасительницы на водах выглядит совершенно карикатурной процессией, а сопутствующие ему удивительные события – гомерической пародией на мещанскую религиозность. Но это не отменяет сути: за комическими падениями следуют комические вознесения, а благодать это или надувательство, все равно невозможно знать наверняка.