«Гараж» открыл летний сезон

Урс Фишер – 43 лет, швейцарец по рождению, живет в Нью-Йорке – популярный художник, много выставляется, приглашается на биеннале современного искусства. В Венецианской участвовал три раза. Там и запомнился по копии классической маньеристской скульптуры Джамболоньи «Похищение сабинянок». Копия была отлита из воска в величину мраморного оригинала и представляла собой огромную свечу с горящим фитилем, плавившуюся на протяжении месяцев работы биеннале. Напротив нее стоял восковой же мужчина в пиджаке, очевидно искусствовед, с фитилем в голове и тоже таял. Так проходила его жизнь.

Оплывающие до полной потери формы восковые скульптуры – одна из главных затей Фишера, большого выдумщика, воплощающего в жизнь самые разные идеи. На выставке в «Гараже», сделанной специально к годовщине переезда музея в новое здание, он тоже показал разные работы. Но без сидящей в креслах пожилой, симпатичной, ярко одетой пары – она нежно трогает его за руку – выставка лишилась бы главного аттракциона. В головах этих, как живых, фигур уже горят огоньки, и не хочется думать, во что они превратятся через месяц. Но если не будут слишком спешить разрушаться, то сгорят за 4–5 месяцев, обещал мне Фишер.

Основная же составляющая его «Маленького топора» – два десятка маленьких крашеных скульптур, разбросанных по всему залу. Стульчик с котиком, крыска, цветок, пара глаз, костер и прочая ерунда – такие маленькие, что их сразу и не заметишь, а заметив, даже поленишься наклониться. Честно сказать, эти слегка сюрные скульптурки как-то мало занимательны и несерьезны, как и все произведения Фишера, он и сам с виду прост и простодушен. И на вопрос, навеян ли «Фонтаном» Марселя Дюшана его унитаз с фруктами, отвечает, что просто фаянсовый предмет похож на вазу, но фрукты туда не кладут.

Вообще-то необычно наполненный унитаз мог бы быть одной из маленьких скульптур, он в их стиле. Или одна из миниатюр вполне могла быть размером с реди-мейд. Но Фишеру было важно не поддаться масштабу здания, противопоставить маленькое, незначительное и симпатичное модернистскому пафосу советской постройки. В конце нашего разговора он попросил меня ответить на его вопрос: «Почему в русском искусстве ХХ в. так много неба? Шагал смотрит на небо, и Малевич, и Татлин летает». И, не дожидаясь ответа, эксцентрично взмахнул руками, а потом показал пальцем вниз, на маленькие скульптуры: вот теперь посмотрите под ноги. То есть довольно неожиданно продемонстрировал склонность к назидательности. Что оказалось полной неожиданностью, поскольку работы Фишера кажутся удачно развлекательными, хотя в них явно присутствует вечная тема ванитас – напоминания о бренности жизни.

Как правило, большого смысла в его работах никто не ищет, критики хотя и упоминают, что тема художника – разложение, распад формы, но не видят системы в его художнических поступках. Вот и в Москве Фишер показывает ко всему описанному еще и несколько картин – толстые слои краски превращают фотографии в абстрактные живописные композиции, вполне красивые, интерьерные. И зал пересекает его крашеная скульптурная каракуля.

Есть и еще один большой сюжет Фишера в «Гараже», называется Yes. На большой площади перед зданием музея выложены запасы глины и простецкие скульптуры, здесь художник с волонтерами, в основном учащимися художественных заведений, будут лепить новые формы, которые потом покажут еще на одной выставке.

До 21 августа