Пианист Даниил Трифонов начал европейское турне

Да, упоительный Второй концерт Рахманинова прозвучал безупречно, в лучших традициях американского эффектного исполнительства. С масштабными пульсирующими нарастаниями, исключительной красоты и индивидуальности оркестровыми соло (кларнет Майкл Рузинек, флейта Лорна Макги), вкусно и пряно. Небольшое «но»: рояль «Стейнвей» не дал пианисту «распеться» ни в первой, ни во второй части. Несомненно превосходное качество звуковедения не стало эталонно-русским, рахманиновским душевным пением. Вознагражденная энергетической мощью третьей части публика неистовствовала от восторга. Благодарный солист был в неменьшем восторге от совместного музицирования с потрясающим оркестром и кланялся оркестру едва ли не чаще, чем публике. Трифонов выглядит сейчас как слегка похудевший Раскольников, с небольшой бородкой, слегка согбенный, погруженный в себя и свое служение музыке. Ему веришь во всем, что он предлагает, его интерпретация честная, идущая изнутри. Если бы не еще одно «но»: в ней нет пока индивидуальности, она плоть от плоти традиции, освоенной и вобранной в себя. А от воспроизведения традиции до рутины два шага. До зрелости же надо расти. При серьезности молодого художника хочется и можно быть уверенным, что он найдет в себе силы несколько уменьшить число выступлений и больше заняться формированием своего собственного стиля.

Двадцатипятилетний Даниил Трифонов гастролирует вместе с Питсбургским симфоническим оркестром по Европе. Их первое совместное выступление в Бремене (Германия) поразило виртуозностью и совершенством ансамбля, но и заставило задуматься о желанном взрослении вундеркинда, каковым его по-прежнему считает большая часть прессы. Трифонов дает свыше 100 концертов в году, соло и с ведущими оркестрами мира. Он завоевал музыкальный мир вне всякого сомнения. Его игра практически не знает огрехов и полностью соответствует принятым представлениям о классико-романтическом листовском стиле.

Грань от следования традиции к уверенному почиванию на лаврах рутины перешел дирижер Манфред Хонек. Увертюра «Кориолан» Бетховена и в особенности Шестая симфония Чайковского были скорее демонстрацией исключительных возможностей оркестра, без сомнения, одного из лучших на мировом олимпе. Нередко дирижер больше позировал или следовал оркестру, не успевая тактировать. В другие моменты он скорее отдыхал, кладя левую руку на поручень за спиной. Конечно же, оркестр такого уровня нуждается в немногих указаниях и играет почти сам по себе. Поразительна интенсивная работа концертмейстера Марка Хьюггинса, да и таких медных я, признаться, не слышал давно. Не секрет, что многие оркестры и предпочитают дирижеров, согласных скорее сопровождать, чем вести. Но мы помним, какого уровня достигал этот же оркестр с Лорином Маазелем: увы, иных уж нет, а те далече.