Трио Муттер – Бронфман – Харрелл выступило на фестивале «Черешневый лес»

У Открытого фестиваля искусств «Черешневый лес» репутация гламурного мероприятия, поэтому вход в Концертный зал Чайковского, декорированный под цветущий зал, вовсе не удивил. Однако это не исключило того приятного факта, что фестиваль - совместно с Московской филармонией - привез в Москву дорогой продукт высокого академического качества. Конечно, ни германская скрипачка Анне-Софи Муттер (мы ее прекрасно знаем, в Москве она не менее чем в третий раз), ни американский виолончелист Линн Харрелл, ни израильский и американский пианист Ефим Бронфман, родившийся в Ташкенте (название биса он произнес на чистом русском языке), ни к какой альтернативе или, скажем, аутентичным веяниям не причастны – это стопроцентный классический мейнстрим, какой любят ведущие агентства и фирмы звукозаписи, однако мейнстрим более чем достойного качества.

Проект The Mutter-Bronfman-Harrell Trio еще не успел накопить репертуар, зато программа, которую знаменитые музыканты привезли в Москву из Америки и Европы, отточена до блеска. Они не только сыгрались до миллиметра смычка, они еще и прекрасно дополняют друга: экстравертная Муттер гармонирует с застенчивым Бронфманом и не чуждым шоуменству Харреллом в силу профессиональной сдержанности, опосредованности эмоций – любая из них, от ликования до скорби, выражена полноценно, но не бьет через край.

Музыканты привезли два фортепианных трио – Бетховена и Чайковского. Оба они посвящены людям, душевно важным для авторов. Трио Бетховена си-бемоль мажор посвящено эрцгерцогу Рудольфу Австрийскому, бывшему одновременно его покровителем и учеником. Трио Чайковского «Памяти великого художника» оплакивает друга-музыканта Николая Рубинштейна. Уверенная восторженность Бетховена контрастирует с открытым трагизмом Чайковского, а связывает оба трио идея вариаций, проходящих через центр обоих произведений: именно в них раскрывается богатство оттенков человеческого опыта.

Звездное трио не сразу попало в акустику Зала Чайковского, но уже к повтору бетховенской экспозиции нужный баланс начал устанавливаться. Успех шел по нарастающей. Горестная тема кульминационной коды Чайковского не оставила в зале равнодушных. На бис музыканты сыграли (в чуть излишне быстром «бисовом» темпе) скерцо из Трио Шостаковича, посвященного памяти друга-музыковеда Ивана Соллертинского. Такой продуманности программу надо было изобрести. Пусть теперь ее послушают в Италии, Испании, Германии.