В 2015 году культурная политика дала немало поводов для огорчения

Две тысячи пятнадцатый был годом нарастающей реакции и давления идеологии на культуру. Это не значит, что не было хорошего. Было, было! В Театре наций появился спектакль живой легенды – Боба Уилсона. Еще одна суперзвезда мировой режиссуры – Хайнер Гёббельс поставил спектакль в электротеатре «Станиславский». Само открытие электротеатра – суперсобытие. Но, увы, история с запретом «Тангейзера» все равно громче, и год запомнится прежде всего этим. Полбеды, если бы атака велась только на институции, финансово зависимые от государства. Цена независимости тоже возросла, наглядный пример тому – история Театра.doc, самоиронично обозначившего свой новый статус как «театр, который переезжает». Год назад его выгнали из подвала в Трехпрудном переулке, а весной – из отремонтированного силами волонтеров здания на площади Разгуляй. Присутствие полиции на премьерах маленького театра уже никого не удивляет. Хотя насколько Театр.doc маленький – еще вопрос. Это ведь не помещение, а сообщество. А самоорганизованные сообщества – то, чего сегодняшние власти боятся больше всего. Но чем сильнее государство давит на культуру, тем быстрее она эмансипируется. Неудивительно, что еще одно самоорганизованное профессиональное сообщество – Ассоциация театральных критиков – назвало «человеком года» директора Театра.doc Елену Гремину. Политика культурных властей в общем виде сводится к стремлению заменить живую культуру мертвыми муляжами, как было сделано с Музеем кино, после фактической смерти (увольнения основателя и большей части команды) вот уже больше года спокойно продолжающим незаметное существование в качестве зомби-институции. Но живое искусство может обходиться и без институций. И дышать, где хочет. Лучший театральный проект года – променад-спектакль Remote Moscow немецкой группы Rimini Protokoll – не нуждается даже в помещении, его площадка – улицы Москвы, его актеры – сами зрители, становящиеся сообществом на два часа прогулки по городу.

Традиции без авангарда

Так получается, что главной выставкой и художественным событием уходящего года стала ретроспектива Валентина Серова в Третьяковской галерее. 280 000 человек уже видели ее, а впереди еще месяц работы. Это очень много для нынешней Москвы, где с близким результатом рекорд поставила пять лет назад выставка Пикассо. Серов – счастливый случай, его обожает и публика, и профессионалы, он лучший русский живописец. Но кроме эстетической у искусства есть и коммуникативная функция. С серовских портретов смотрят как живые понятные нам люди, увиденные умным, трезвым, понимающим, но не ожесточенным и не злым человеком. Не разочарованным в красоте. Русский мир до катастрофы 1917 г., противоречивый, но не залитый братской кровью, написан художником, не спешившим и не желавшим стать новатором, быть в авангарде.

В авангарде у нас Казимир Малевич, чей «Черный супрематический квадрат» даже в год своего столетия сумел вызвать сенсацию. Факт, что под красочным слоем главной картины русского модернизма нашли изображения и три смешных слова, дал повод для многочисленных иронических комментариев, даже на главных телеканалах страны. Невежды пытались уличить Малевича чуть ли не в плагиате. Ну что же, новаторство сейчас не в официальной моде, равнение идет на традиции. К сожалению, выставки разных «реализмов», прошедшие в двух культурных столицах, не принесли ни радости, ни откровений. Что же до современного искусства, contemporary art, то оно у нас как будто замерло. Естественно, до лучших времен. Жаль только, что 6-я Московская биеннале современного искусства скорее не состоялась, чем произошла. Но отчаиваться не стоит – художники работают, галереи и музеи делают выставки. Искусство, как известно, вечно, и никто не может помешать нашей близости с ним.

Новое поколение

Впервые две главные литературные премии достались молодым писателям – обоим еще далеко до сорока. «Большую книгу» (первый приз – 3 млн руб.) получила Гузель Яхина за свой первый роман «Зулейха открывает глаза», посвященный судьбе татарской вдовы, полюбившей в таежной ссылке энкавэдэшника. Впервые за 10-летнюю историю существования награды ее получил не опытный пловец, а дебютант. «Букер» (приз 1,5 млн руб.), премия за лучший роман года, был присужден 35-летнему Александру Снегиреву за книгу о судьбе русской женщины «Вера».

Оба романа написаны профессионально, оба обсуждают больные вопросы российского бытия, и все же ни один не назовешь великим. Это делает очевидными три обстоятельства: 1) у нас страшно мало хороших писателей, и стоит Шишкину, Водолазкину, Прилепину, Улицкой, Славниковой, Иличевскому помолчать больше года – награждать первой премией оказывается некого; 2) старая гвардия живых классиков, Маканин, Битов, Петрушевская, кажется, не готова удивлять нас новыми работами; 3) на нашу литературную сцену выходит, нет, уже вышло поколение 35-летних – авторов мастеровитых и трудолюбивых, но пока не более – и вот-вот заполнит русский литературный дом под завязку.

Подлинное искусство

Самым масштабным музыкальным событием года, стирающим идеологические и национальные рамки, стал летний Конкурс Чайковского, который во многом благодаря интернет-трансляции вызвал небывалый интерес во всем мире. Еще одно самоорганизованное профессиональное сообщество – на этот раз Ассоциация музыкальных критиков – присудило на конкурсе свою премию, нимало не альтернативную официальным. Ее лауреатом стал пианист Люка Дебарг, поразивший невероятным талантом, искренностью и чистотой. 24-летний француз в одночасье стал всеобщим любимцем – на его концерты не попасть. Теперь дело только за тем, чтобы он успевал учить новый репертуар.

По итогам года критики проголосовали за Полину Вайдман – идеолога и редактора Полного собрания сочинений Чайковского, первые тома которого вышли в этом году. Всеми любимый и заслушанный до дыр Чайковский по сей день продолжает исполняться с купюрами, искажениями и в исполнительских редакциях, но фундаментальный труд Вайдман и ее сподвижников, несомненно, станет мощным аргументом в пользу возвращения к подлинному Чайковскому. Первый концерт в оригинальной редакции уже звучал – в исполнении пианиста Кирилла Герштейна и дирижера Владимира Федосеева – в майские дни, когда в Клину, по соседству с домом-музеем Чайковского, впервые проходил фестиваль музыки композитора, с ходу поразивший звездным составом участников: его открывал Риккардо Мути, закрывал Валерий Гергиев. Благодаря подобным событиям нам еще рано жаловаться на культурную изоляцию.