Победитель «Кинотавра-2015» вышел в прокат

Романтическая комедия Анны Меликян – не столько про любовь, сколько про ее новый лик и look, отражения в социальных сетях. Главная, конечно, Instagram, потому что там картинки, светофильтры и сердечки на месте кнопки like. Получается нарядно: помимо использования фильтров, Меликян постоянно режет экран на две, три, шесть частей, кадрирует, форматирует, разнообразно украшает. Вместо реплик то и дело возникают сообщения мобильного чата. Если в кадре музыкальная группа, прямо поверх изображения написано какая. Ну и, конечно, селфи, куда же без них. И «В контакте», потому что там по большей части живет целевая аудитория.

Из этой насыщенной визуальной среды и возникают сюжеты нескольких новелл фильма «Про любовь». Мы ведь знаем, что очень любят фотографировать пользователи фотостриминговых сервисов (помимо самих себя, еды и котиков). Точно, городские граффити: это ярко, эффектно, размашисто. Поэтому герой Евгения Цыганова – уличный художник с баллончиками краски, расписывающий бетонные стены промзон реалистическими портретами девушек (как правило, тех, с кем переспал) и раздающий прохожим листовки с призывами снести памятник Петру I на Стрелке. Потому что девушки – это прекрасно, а помпезный церетелиевский Петр – урод.

А Москва должна быть красивой. Хотите зазвать сюда туристов – покажите им фильм «Про любовь». Героиня одной из новелл – японка, в голове у которой романтические представления о русской культуре и русских мужчинах: в реальности одно с другим никак не сходится, зато девушка находит счастье с соотечественником, воскрешая таким образом советскую мифологему «друга я никогда не забуду, если с ним подружился в Москве». Но хороша новелла не мифологемой, а финальной шуткой: счастливые японцы, гуляя по набережной, просят героя Цыганова сфотографировать их на фоне Петра. Он соглашается, но мстительно обрезает статую в кадре. Продолжая тем самым ту же упорную борьбу за визуальную чистоту городской среды, за которую его регулярно задерживают двое полицейских. Один возмущается несанкционированными художествами, другой настенных девушек скорее одобряет: «А голую можешь?»

На часто задающийся в фильме вопрос «Что такое любовь?» герои (и сюжеты) отвечают по-разному, но видеоряд – довольно однозначно: у режиссера Анны Меликян, оператора Федора Лясса и художника-постановщика Василия Распопова получается, что любовь – это игровое, карнавальное преображение действительности. Оставляющее где-то за кадром санкции, кризис и войну, о которых в фильме говорят, но не показывают. А сказанное, вербализованное в избранной Анной Меликян эстетике существует не вполне. Тут даже паспортные данные – совершенно лишняя, неправильная правда: герои Марии Шалаевой и Василия Ракши уже полгода встречаются на косплей-вечеринках (участники которых переодеваются в персонажей аниме) и занимаются бурным сексом, но узнают имена друг друга только в отделении милиции, задержанные по подозрению в употреблении наркотиков. После чего решают встретиться без костюмов и грима – и это полный провал. Зато радости косплея открывает для себя девушка-милиционер (Равшана Куркова): если люди в любом случае играют, то почему бы вместо милицейской формы не надеть на себя костюм японского мультперсонажа.

Герои Меликян легко перебегают из одной истории в другую (и в одной ты, допустим, любовник, за которого дерутся блондинка с брюнеткой, а в другой тебя между делом отшивают словом «придурок»). Но есть и общая рамка – лекция о любви, которую все на той же Стрелке читает ученая в исполнении Ренаты Литвиновой: про дофамин, окситоцин и прочую биохимию. А герои из разных новелл слушают ее как прилежные первокурсники. Этот научпоп кажется наивным контрапунктом к остальным сюжетам. Но в итоге оказывается прелюдией к самой забавной истории, в которой Литвинова идет поверять теорию практикой и доказывает, что эксперт в таких вопросах стоит дорого. Точнее, очень дорого.

В прокате с 10 декабря