Фильм «Как изменить мир» показал историю Greenpeace как развитие революционных идей 1960-х

Они, конечно, безумцы и романтики. 1975-й. Горючего на борту идущего под флагом Greenpeace судна Phyllis Cormack – на два дня, и Роберт Хантер – неформальный лидер команды и главный герой фильма – предлагает погадать на Книге перемен: поворачивать к побережью Калифорнии или продолжать поиски советских китобоев, чтобы защитить от них китов. Кости брошены, и на следующий день гринписовцы загораживают своей шлюпкой кита от советской гарпунной пушки. Китобойное судно выглядит жутко: красное клеймо «серп и молот» на трубе, белый корпус в ржавых потеках запекшейся крови, из слива чуть выше ватерлинии хлещет алый фонтан. Гринписовцы идут перед носом китобоя и держат шлюпку на линии гарпунного прицела. Наконец гарпунщик стреляет: стальной штырь с тросом пролетает в нескольких футах над головами активистов и вонзается в кита.

Другой знаменитый хроникальный кадр: бородатые гринписовцы стоят перед носом ледокола, протестуя против истребления морских котиков. Эти люди всерьез рисковали собой, выходя уже не на демонстрации, а отправляясь прямиком туда, где совершалось преступление против природы. В начале 1970-х это было новостью. Но не неожиданностью: экологический активизм стал логичным продолжением революции «детей цветов», только психоделические эксперименты сменились экстремальными путешествиями, а лозунги уступили место политике прямого действия.

В этом смысле фигура Роберта Хантера (1941–2005) эмблематична. В фильме Джерри Ротуэлла он показан не только самым харизматичным из основателей Greenpeace, но и человеком, буквально перешедшим от слов к делу – променявшим журналистику на акционизм. Ретроспективно интересно посмотреть на ранние годы Greenpeace и с этой точки зрения – включив деятельность экологов в контекст радикального искусства 1960–1970-х. Общим у художников и защитников окружающей среды были не только отвага и готовность идти до предела, но и вера в то, что они могут менять сознание, смещать границы. На первый план вышла сила не слова, но жеста, образа: когда в 1971 г. утлый Phyllis Cormack вышел из Ванкувера в направлении острова Амчитка у берегов Аляски – американского полигона для испытаний ядерного оружия, – мир не мог не заметить этого плавания. После этого путешествия и возникло название Greenpeace.

Фильм Джерри Ротуэлла «Как изменить мир» построен на традиционном для документалистики чередовании хроники и интервью с постаревшими свидетелями. Но выглядит на редкость захватывающим, и дело не только в мастерском монтаже и специфике хроникального материала. Среди участников первых акций Greenpeace оказались талантливые фотографы и кинематографисты, что лишний раз подтверждает: затея была не только социальной, но и художественной.

В 1975 г. экологи не только загораживали китов собственными телами, но и пытались с ними разговаривать, посылая под воду ультразвуковые сигналы. Легендарный перформанс Йозефа Бойса «Я люблю Америку, и Америка любит меня», когда немецкий художник провел несколько дней запертым в одной комнате с диким койотом, датирован всего годом раньше. И это, конечно, не случайные сближения: с 1960-х у искусства и социально-политических движений общая история и общий медиум – кинокамера. И фильм «Как изменить мир» об этом напоминает (хотя Бойса в нем, разумеется, нет).

Но Джерри Ротуэлл рассказывает не только о героическом начале Greеnpeace. Важный сюжет фильма – превращение «революции» в организацию. Фигура Роберта Хантера принципиальна и в этом смысле: он идеалист и визионер, лидер, но не организатор. Greenpeace начинался как инициатива группы друзей (часть из них уже через несколько лет перессорились), а когда стал глобалистским движением, Хантер отошел от руководства и вернулся к журналистике. Для режиссера Ротуэлла это важный разворот: по его мысли, настоящие революции не могут быть организованы и направляемы, схожие импульсы возникают одновременно во множестве точек.

Общая природа этих импульсов не всегда очевидна сразу. Но спустя 40 лет можно сказать, что общение Бойса с койотом и попытки гринписовцев изучить язык китов – все-таки части одного большого и важного разговора.