Большинство россиян по-прежнему не одобряет идею благотворительности

Десять самых щедрых филантропов США в 2014 году совокупно пожертвовали на благотворительность $7,1 млрд, подсчитал журнал Forbes. Восемь из них, включая лидера по объему взносов – бизнесмена Уоррена Баффета, дали так называемую Клятву дарения, пообещав пожертвовать на благотворительные цели не менее половины собственного состояния. Баффет большую часть своего взноса в $2,8 млрд перечислил Bill and Melinda Gates Foundation – организации, созданной Биллом и Мелиндой Гейтс, занявшими в прош­лом году второе место среди самых щедрых жертвователей в Со­единенных Штатах.

Состоятельные американцы, делая пожертвования, стараются привлечь к теме благотворительности как можно больше внимания: к примеру, информацию о своих взносах они передают в исследовательскую организацию Philanthropic Research Institute (PRI), подчеркивает журнал Robb Report. Именно по статистике PRI Forbes определяет самых щедрых филантропов. С ее помощью можно понять не только, кто жертвует больше, но и какие проекты вызывают доверие у самых щедрых жертвователей.

К примеру, семья Гейтс через свой фонд предоставляет финансирование организациям, решающим проблемы с чистой водой, безопасностью продовольствия и защищающим права женщин. Собственные благотворительные фонды есть у семьи Рокфеллер, Ротшильд, у основателей Intel Гордона Мура и IKEA Ингвара Кампрада – да, впрочем, у большинства бизнесменов, попадающих в список самых щедрых филантропов.

Если же такие жертвователи выходят за пределы собственных фондов, то идут к организациям с безупречной репутацией и всемирной известностью. Например, наследник династии Estee Lauder Леонард Лаудер, пожелав передать обществу часть своей художественной коллекции – а именно работы Пикассо стоимостью $1 млрд, – подарил картины нью-йоркскому Метрополитен-музею, третьему по посещаемости в мире.

Самые состоятельные россияне поступают так же: у крупнейших бизнесменов есть не только корпоративные фонды, через которые социальными проектами занимаются их компании, но и личные благотворительные организации. Так, бизнесмен Алишер Усманов в прошлом году через свой фонд «За будущее фехтования» потратил около 449 млн руб. на развитие этого вида спорта не только в России, но и по всему миру. Благотворительный фонд Олега Дерипаски «Вольное дело» направил 433 млн руб. на защиту женского здоровья, поддержку культуры и образования, а также на социальную адаптацию заключенных. Фонд Тимченко, созданный основателем Volga Group Геннадием Тимченко и его женой Еленой, примерно такую же сумму выделил на профилактику сиротства и поддержку пожилых людей. А Фонд Владимира Потанина профинансировал благотворительные программы в области образования и здравоохранения более чем на 290 млн руб.

«Благотворительность является завершением эволюции развития семьи с точки зрения благосостояния. То есть, если семья занимается осознанно благотворительностью, это, как правило, значит, что она прошла многие испытания на своем пути и хочет быть взаимозависимой с социумом. В России есть успешные примеры таких семей, но это исключение из правил», – сожалеет управляющий партнер компании «НИКА – семейный офис» Кирилл Николаев.

«90% благотворительности в России сегодня – это сигнал государству или инструмент для достижения своих целей. Большая часть состоятельных семей, вырвавшись из состояния зависимости в прошлом, старается всеми силами доказать окружающим свою независимость – не понимая, что это всего лишь промежуточная станция и нужно двигаться дальше к тому, что мы называем взаимозависимостью. А независимость и благотворительность редко дружат между собой, поэтому их проекты в этой области часто получаются одноразовыми и краткосрочными», – продолжает Николаев, компания которого консультирует по вопросам личных финансов семьи с состоянием от $10 млн.

Состоятельным бизнесменам и крупным компаниям в выборе проектов для поддержки помогает команда профессионалов. Когда фирма Amway выбирает некоммерческую организацию, проекты которой будет финансировать, то проводит ее проверку по четкой системе, рассказывает директор по внутрикорпоративным связям компании Анна Сошинская. Например, претенденты на грант должны вести благотворительную деятельность не менее трех лет, иметь в своем портфеле реально реализованные проекты (Amway поддерживает тех, кто помогает приемным семьям и занимается профилактикой социального сиротства) и гарантировать, что полученный грант будет использован по назначению. «Благодаря такой системе отбор проводится весьма эффективно и за эти три года мы ни разу не сталкивались со случаями мошенничества», – рассказывает Сошинская.

Но как убедиться в том, что пожертвование пойдет на правильные цели, человеку, который не может создать собственный фонд или хотя бы свой благотворительный проект?

В России сохраняется настороженное отношение к деятельности благотворительных фондов, показал недавний опрос фонда целевого капитала «Истоки», созданного по инициативе экс-президента РЖД Владимира Якунина. У значительной доли респондентов слово «фонд» ассоциируется с сомнительными финансовыми схемами, отметили исследователи. «Тем, кто занимается благотворительной деятельностью, так или иначе приходится сталкиваться со скептическим отношением и недоверием к деятельности фондов. Зачастую приходится проделать долгий путь, чтобы правильно донести до благотворителей и обычных граждан миссию и задачи деятельности фонда», – прокомментировала результаты опроса исполнительный директор «Истоков» Екатерина Герус.

В целом по России о благотворительности знают мало, показывают опросы ВЦИОМ: почти 60% респондентов не могут вспомнить ни одной благотворительной организации. Те же, кто смогли указать их поименно, чаще всего упоминают «Гринпис» (6%) и фонд помощи тяжелобольным детям «Подари жизнь» (3%).

Лишь 20% жителей страны знакомы с работой общественных благотворительных организаций – участвуя в них либо получая помощь, выяснил ВЦИОМ во время всероссийского опроса в 2014 году.

Треть опрошенных заявила, что их тема общественных организаций в принципе не интересует, 14% сказали, что не встречали организацию, работа которой показалась бы актуальной. Каждый четвертый объяснил, что не участвует в их работе из-за отсутствия возможностей, например нехватки денег.

Еще 15% объяснили, что им не хватает информации о работе таких фондов, 10% прямо сомневались в честности общественных организаций, еще 4% просто считали, что все социальные проблемы должно решать государство.

И наконец, главное: почти 90% респондентов заявили, что никогда не получали помощи от благотворительных фондов и не видели, чтобы они кому-то помогали. Поэтому лишь 11% респондентов выразили готовность в будущем участвовать в работе таких организаций, если ничего не изменится.

Больше трети участников опроса, проведенного фондом «Истоки», объяснили, что не доверяют благотворительным фондам, так как не до конца понимают механизмы их деятельности и скорее готовы оказывать помощь адресно, из рук в руки.

Этим стремлением вовсю пользуются мошенники: социальные сети заполнены фальшивыми призывами собрать деньги на лечение больного ребенка, на продукты и лекарства голодающим в приюте собакам и так далее. Попасться на удочку проще простого: истории о нуждающихся в помощи нередко правдивы – иногда кибермошенники просто копируют текст и фото со страниц благотворительных фондов, а вот реквизиты, на которые просят перечислять деньги, принадлежат аферистам.

Расцвет мошенничества на теме благотворительности – абсолютно закономерная история в кризисные времена, а сейчас развитию темы способствует и развитие технологий: выманить деньги с помощью кибермошенничества очень легко,  считает Екатерина Шергова, член правления благотворительного фонда помощи тяжелобольным детям «Подари жизнь».

Для борьбы с такими мошенниками нет точного рецепта: они становятся все изощреннее, выдумывают схемы, вызывающие доверие у потенциальных жертвователей, признается Шергова. «Мы вынуждены заниматься постоянным мониторингом соцсетей, спасибо, добровольцы сообщают о мошенниках – мы регулярно находим просьбы о помощи с фотографиями наших детей и счетами, о существовании которых не подозреваем ни мы, ни родители ребенка», – рассказывает Екатерина Шергова. Сбербанк, который уже много лет поддерживает фонд, быстро блокирует подозрительные счета – до выяснения ситуации, объясняет она.

В каждом таком случае фонд оперативно просит администраторов сетей и банки, в которых открыты счета, пресечь мошенничество. Обратиться же в полицию фонд не может: это могут сделать только жертвователи, перечислившие деньги по фальшивому объявлению, или родители ребенка. Родителям точно не до того, у них совсем другие заботы, объясняет Екатерина.

Благотворительные организации признают, что за деньгами добросердечных россиян охотятся не только в интернете. «Мы не раз сталкивались со случаями, когда на улицах некие люди собирают средства под вывеской нашего фонда», – говорит та же Шергова. По ее словам, привлечь к ответственности фальшивых волонтеров тоже сложно: проблема в том, что они с точки зрения закона действительно являются волонтерами, то есть людьми, бесплатно выполняющими какую-либо работу, в данном случае – промоутера. «Если они заявляют, что собирались перечислить деньги фонду, то наказать их трудно».

Кроме того, нередко некоммерческие организации сами не хотят поднимать шумиху вокруг случаев мошенничества, понимая, что подобные истории бросают тень на саму идею благотворительности, объясняет пресс-секретарь православной службы помощи «Милосердие» Анна Овсянникова. Но все же такие истории получают огласку – хотя бы потому, что слишком уж часто встречаются.

«Несмотря на это, мы не почувствовали, что люди стали осторожнее. Фонды учитывают желание жертвователей помогать конкретному человеку в беде, поэтому собирают средства на адресные истории, эмоционально описывают каждую конкретную ситуацию, но все равно многие люди до сих пор не понимают, чем отличается честная кампания по сбору средств от мошеннической», – признается Овсянникова. «Нам остается только повторять, что наши волонтеры никогда не собирают деньги на улицах, а в интернете сбор идет только через официальные страницы фонда и никогда через страницы, якобы созданные родителями или детьми, – объясняет она. – И всегда объяснять жертвователям, что помогать стоит только прозрачным организациям».

«На сайте любого приличного фонда должны быть выложены отчет, уставные документы, список сотрудников. Отсутствие такой информации – повод задуматься о честности просителей», – объясняет правила фонда «Подари жизнь» Екатерина Шергова.

Необходимо повышать в обществе уровень понимания того, как устроена благотворительная деятельность, и конечно, продвигать саму идею системы благотворительности – и по возможности распространять информацию о своей организации, согласна Овсянникова из службы «Милосердие».

Больше половины россиян склонны доверять фондам, которые хорошо известны, а также организациям, которые готовы предоставить подробную отчетность о проделанной работе и потраченных финансах, подтвердил опрос фонда «Истоки». Такое мнение поддержало почти 50% всех опрошенных.

Российское общество по уровню доверия находится в переходном состоянии, свойственном в основном «продвинутым» странам третьего мира, говорится в докладе «Власть – элиты – общество», подготовленном по заказу Комитета гражданских инициатив. Уровень межличностного доверия слишком низкий, в обществе отсутствует движущая сила коллективного действия, объяснял на презентации доклада президент фонда «Центр политических технологий» Игорь Бунин.

«Человека спрашивают про отношение к организации, которая представляет некую обезличенную структуру, с которой он не хочет сотрудничать, – комментировал результаты политолог Алексей Макаркин. – У наших граждан доверие появляется к конкретному человеку, а не к организациям, будь они даже с самыми благозвучными названиями. Например, если некоммерческую организацию представляет известная актриса Чулпан Хаматова (актриса – соучредитель фонда «Подари жизнь». – Ред.), то у людей сразу появляется интерес и они начинают смотреть на организацию «другими глазами».

Рассказывать о работе фондов не всегда просто, особенно когда речь идет о необходимости выйти из киберпространства и поговорить со всей страной с экранов телевизоров. «Мы живем в эпоху тотального недоверия, эту стену сложно пробить, даже когда есть все необходимые для работы инструменты. В нашей же области ситуация осложняется тем, что средства массовой информации, прежде всего ведущие федеральные телеканалы, неохотно рассказывают о благотворителях, особенно если фонд или другая организация созданы корпорацией или бизнесменом. Такую информацию обычно рассматривают как рекламную», – объясняет исполнительный директор Центра развития филантропии «Сопричастность», главный редактор журнала «Бизнес и общество» Татьяна Бачинская. Она вспоминает случаи, когда в репортаже о том или ином проекте имя организатора вообще не звучало – в эфире упоминались лишь некие безымянные волонтеры. Люди относятся с недоверием к тому, чего не знают, а при такой информационной политике имена организаций, которым можно доверять, так и останутся неизвестными широкому кругу, сокрушается она.

По большей части информационную поддержку получают программы, связанные с властью, но очевидно, что государство не справляется со всеми проблемами общества, ему нужна помощь, поэтому хотелось бы, чтобы информационная поддержка была более системной, заключает Бачинская.

Пока же остается только приветствовать такие проекты, которые пишут методички с подробными объяснениями, как не попасться на удочку мошенникам, или такие, как dobro.mail.ru, помогающий собирать деньги фондам из всех регионов России, продолжает Бачинская. Создатели последнего даже дают гарантию жертвователю: если он перечислит деньги одному из фондов, чьи истории размещены на ресурсе, его деньги помогут решить чью-то проблему, а не достанутся мошенникам.