В Берлине идет ретроспектива Тино Сегала

Работы Тино Сигала, для размещения которых годятся как музей, так и театр, от прочих художественных объектов отличаются тем, что они нематериальные. Их нельзя фотографировать, снимать на видео и размещать их изображения в буклетах и на афишах. Документацией произведений Сегал не занимается. Тем не менее вещи художника, изучавшего танец и экономику в Берлине и в «Фольквангшуле» в Эссене, вполне себе покупаются и продаются.

Например, повторенный в музее Martin-Gropius-Bau  «Поцелуй» 2002 г. принадлежит нью-йоркскому музею современного искусства MoMa, хотя вроде бы что тут вообще может кому-то принадлежать? Два тела в пространстве, медленно показывающие поцелуй и сопутствующие объятия. Никакой эротики – чистая форма, или, как Сегал называет свои спонтанные пластические скульптуры, – «ситуация».

В Мартин-Гропиус собрано пять «ситуаций», созданных в разные годы, – тут их показывают почти 80 перформеров. В одной комнате 11-летняя девочка ведет беседы с посетителями, принимая шаблонные риторические позы. 

Как и те перформеры, что разместились в комнате, где происходит что-то вроде круглого стола, но прямо на полу. Медленно перемещаясь соответственно каждому раунду дискуссии (темой может быть, например, «Искусство жить»), они экспонируют дискуссию как форму, или «ситуацию» общения. Включая риторику, коллективный смех или моменты провокации зрителя – «А вы что об этом думаете?», не подразумевающие, впрочем, подлинной интерактивности. О чем зрители не сразу догадываются, поэтому, получив вопрос, серьезно отвечают, а в ответ получают лишь «хм» и вежливую улыбку – как если бы с ними разговаривала внедренная в реальную среду голограмма. 

Что обаятельно в этих акциях – так это то, что не всегда понятно, кто тут зритель, а кто «экспонат», пока объект не начнет двигаться или говорить. 

Особенно в абсолютно темной комнате, где может размещаться невидимый (пока глаза не привыкнут) «Поцелуй» или групповая репетиция какой-нибудь ритмопластической композиции – подпевающие сами себе, отбивающие ритм перформеры начинают «звучать» или замолкают совершенно неожиданно. 

Кульминационный момент всего этого действа можно пропустить, если уйти не вовремя – соскучившись медитировать с девочкой-киборгом, например. 

В большое под стеклянным куполом фойе стекаются вдруг, шумно перекатываясь по ступеням и лестницам, исполнители, после чего размещаются скульптурными и волшебно а капелла звучащими группами. И это тоже «ситуация» – торжественной литургии, в которой участвуют все, кто оказался в зале.  

Смысла глубокого, собственно, нет – кто-то утомится и уйдет, кто-то расслабится и примет происходящее как среду обитания, не хуже и не лучше той, что на улице, в офисе или дома у телевизора. Люди ложатся на пол, смотрят в потолок, дети ползают вокруг актеров, как на лужайке. Тино Сегал не просто понял, как продавать «воздух» – собственно коммуникацию, – он еще и придумал обоснование: он не хочет создавать материальные объекты, чтобы не участвовать в захламлении планеты. Эта биоконцепция хоть и «дешевит», но летучей сути искусства Тино Сегала не отменяет, как и того факта, что оно действительно безвредное. 

Замечательный образец подобного из воздуха и случайности возникающего произведения продемонстрировали на старте ретроспективы – для фестивале Foreign Affairs Сегал сделал новую версию перформанса «Этот прогресс». По форме это индивидуальная прогулка в сопровождении четырех персон (в фестивальном варианте – маленькая девочка, подросток, зрелая и пожилая женщины) с обсуждением в данном случае темы «Подготовительный этап» – плюсы, минусы и вообще все, о чем успеешь поговорить за 15 минут.

Собственно, ни о чем не успеваешь – и получаешь от случайных собеседниц на прощание вежливую улыбку, означающую «сеанс окончен». Кто думал, что прогулка, как и разговор, приведет к чему-то более важному, – ошибся. Содержанием и целью была сама прогулка. Кто упустил шанс сказать или сделать что-то важное – тот его упустил.