В Мастерской Петра Фоменко вышел «Сон в летнюю ночь»
Режиссер Иван Поповски поставил комедию Шекспира как волшебную сказку
Сон в летнюю ночь» Ивана Поповски как будто создан с единственной целью: нравиться. Нравиться всем – артистам, зрителям и критикам. Публика получила свой «праздник театра» – со стихами Шекспира, эльфами, влюбленными, с парящим в воздухе оркестром, с воздушной тканью, изображающей то море, то лес, то наряд лесной царицы.
Не буду лукавить, мой вечер на премьере сделали двое. Это, во-первых, Кирилл Пирогов, едва ли не главное лицо труппы (в одном из последних своих спектаклей – «Триптихе» по Пушкину – Петр Фоменко дал ему все главные партии): здесь он, невзирая на статус, с удовольствием сыграл маленькую роль актера-любителя, изображающего женщину перед гостями афинского герцога. Во-вторых – хореограф Олег Глушков: пластические этюды вроде сплетения спящих тел, надо полагать, его заслуга.
Полвека не комедия
Режиссерский театр размывает границы жанра: так, с середины XX в. комедия «Сон в летнюю ночь» перестает восприниматься как волшебная сказка. В книге 1965 года «Шекспир – наш современник» польский театровед Ян Котт интерпретировал шекспировских эльфов как демонических существ. В этом же ключе прочитал эту пьесу британский классик Питер Брук.
Конечно, испортить праздник – сомнительное удовольствие, но что прикажете делать, если в спектакле ровно два намека на какое бы то ни было прочтение пьесы? Номер один. У Поповски двор эльфийского царя Оберона – как бы зеркальное отражение афинского двора, а мир ночи и сна – изнанка дневной, «нормальной» реальности: к примеру, обе титулованные пары – герцога Тесея с будущей женой Ипполитой и лесного царя с царицей – играют звезды Мастерской Карэн Бадалов и Галина Тюнина. Номер два. Когда Титания просыпается и вроде бы видит, что прошлой ночью без памяти влюбилась в осла, заколдованного ткача Мотовило, тоже находясь под действием чар, она прощается с ним долгим и нежным взглядом, как будто дело было не только в магии. Маловато для полноценной режиссерской интерпретации.
Тем более что сегодня в России эта пьеса Шекспира – не просто классика, но одно из актуальнейших названий: можно вспомнить постановки Кирилла Серебренникова и Дмитрия Крымова, обе – 2012 года. Серебренников читал «Сон в летнюю ночь» как современную драму, а Крымов на том же материале демонстрировал деконструкцию театра. Обе постановки стали поворотными событиями для театрального процесса в целом. Вот в таких-то обстоятельствах Иван Поповски и предлагает зрителю свою волшебную сказку, «праздник театра».
Какой смысл в том, чтобы поворачивать историю театра вспять и ставить эту комедию так, будто в ее новейшей сценической истории не было режиссерских открытий? Если, скажем, современный художник непременно мыслит себя в контексте искусства, то современному театральному режиссеру это, видимо, необязательно.