В фильме "Исход. Боги и цари" помолодевший Моисей вывел евреев из Египта с боями

Даже не знаю, повезло ли на этот раз народу Израиля, но Бог послал ему Бэтмена.

Кристиан Бейл - мощный актер, но роль Моисея настолько психологически не прописана, что Бейлу не остается ничего, кроме как наполнить ее супергеройским выражением лица, напоминающим о силе духа, какой обладает его титанический персонаж в блокбастерах Кристофера Нолана о человеке - летучей мыши. Подобно большинству супергероев, Моисей страдает раздвоенностью: в отличие от библейского прототипа он лишь в зрелые годы узнает о своем еврействе. И поначалу не верит, считая это наветами лукавых подданных фараона Рамзеса (Джоэл Эдгертон). А Рамзес Моисею чуть ли не брат - вместе выросли.

В начале фильма мы видим Моисея могучим воином, полководцем, влиятельнейшим человеком при египетском дворе. Он еще не подозревает, что суперспособности откроются ему в совершенно иной ипостаси. Причем тогда, когда не очень-то будут нужны.

Хорошо живет Моисей в изгнании. Встретил сородичей, женился, родил сына. Пасет овец в идиллической местности, почти перестал вспоминать о египетской столице с ее золотом и соблазнами. И чего на священную гору полез?

А там картинка для привлечения внимания - горящий терновый куст. А грозный ветхозаветный Бог рядышком сидит. Ридли Скотт сделал его 11-летним мальчиком - и это, кажется, главное, от чего у зрителя отвисает челюсть.

Не знаю, какие сцены проносятся в этот момент перед мысленным взором американца. Но наш человек, не однажды видевший фильм «Бриллиантовая рука», не может не вспомнить великий антиклерикальный эпизод, в котором Андрей Миронов, только что оравший: «Мамочка! Лёлик! Спасите!», зрит мальчика, идущего по воде аки посуху. И, откинув со лба мокрую челку, воздев Лёликовы трусы как хоругвь, устремляется вслед за чудесным явлением.

Безбожник ваш Ридли Скотт не меньше Гайдая. Только казни египетские его и занимают.

Вот где кинематография! И даже реализм. Спецэффекты спецэффектами, но Моисей не бил посохом по воде (посох теперь по части Гэндальфа и других волшебников Средиземья), чтобы она стала кровью. А просто появились откуда-то крокодилы и начали всех кусать, и вся вода в реке превратилась в кровь, и рыба в реке вымерла, и река воссмердела, и была кровь по всей земле египетской.

А потом уже и жабы, и язвы, и мухи, и саранча, и тьма египетская, все своим чередом и на самом современном техническом уровне.

Но крокодилов Ридли Скотт выпускает не сразу. Второе - после божественного отрока - потрясение ждет зрителя, когда Моисей уже на бога надеется, но еще вовсю пытается сам не плошать. Это в Библии он почтенный старец 80 лет, а в фильме мужчина в самом расцвете сил, к тому же с большим боевым опытом. Формируется, натурально, иудейское ополчение. Начинается инструктаж. Подрывная деятельность. Да что там - будь в древнеегипетских законодательных папирусах статья «терроризм», ридли-скоттовский Моисей стал бы по ней главным фигурантом.

А что Рамзес? Он человек в целом хороший, но нерешительный. Никак не может достроить ни дворец, ни пирамиду (есть подозрение, что приближенные сплошь жулики и воры). Очень любит маленького сына, который все время спит в колыбельке. Ридли Скотт не то чтобы больше ему сочувствует, но понимает явно лучше, чем Моисея. Хотя задуманный, очевидно, как главный, конфликт все равно не складывается. История о друзьях детства, которых неумолимая высшая сила сделала врагами, остается в «Исходе» формальностью, необходимой в основном для оправдания жаб, крокодилов и прочих спецэффектов.

«Исход» - вторая за год экранизация ветхозаветного сюжета. Но если в «Ное» Даррен Аронофски переосмыслил историю всемирного потопа в русле идей «нью-эйдж», то у Ридли Скотта нет реформаторских амбиций. Ни воинственность Моисея, ни тайна его происхождения, ни мальчик, насылающий бедствия на египтян, не предполагают радикально иного (или хотя бы просто заинтересованного) взгляда на библейский текст. Большой режиссер Ридли Скотт, кажется, совершенно к этому тексту равнодушен.

В прокате с 1 января