Правила жизни Нино Черрути

О Нино Черрути часто говорят как о создателе современного prêt-à-porter, к тому же все единодушно признают его автором неповторимого стиля, просвещенным промышленником и бизнесменом. За 50 лет его творческой деятельности самые разные издания посвятили ему сотни статей. Причиной тому - его революционный подход к моде и миру шоу-бизнеса. В 2001 г. Черрути продал свой модный Дом и марку Cerruti 1881 инвестфонду, сохранив лишь текстильную фабрику Lanificio Fratelli Cerruti, основанную еще его дедом в итальянском городе Бьелла.

Штаб-квартира Lanificio Fratelli Cerruti, самодостаточная “цитадель”, расположенная в здании старинной фабрики в самом центре Бьеллы, объединяет промышленные корпуса XVIII и XIX веков и современные постройки, спроектированные архитектором и дизайнером Вико Маджистретти. В главном здании хранится впечатляющий архив с образцами всех тканей, сотканных фабрикой более чем за сто лет непрерывной работы.

Еще здесь представлен личный гардероб Нино Черрути - 10 000 вещей, собранных за 60 лет. Мэтр по-прежнему занимает ответственную должность в компании Cerruti, работая вместе с сыном Джулианом. Всего на предприятии трудятся 400 человек. С их помощью Нино Черрути ежегодно разрабатывает и производит более 3 млн м качественных, современных тканей, которые высоко ценятся среди наиболее влиятельных итальянских и мировых модных домов. В свои 84 года господин Черрути не утратил харизмы, остроты ума и космополитичности взглядов.

— Нино Черрути. Для моего поколения было естественно и очень важно пойти в бизнесе по стопам отца. Работа в семейной компании начиналась с самого раннего возраста, ведь ты рос в этой атмосфере. Мне было всего двадцать, когда мой отец умер и мне пришлось возглавить семейное дело. В начале 1960-х гг. я начал его расширять, купил швейную фабрику и суконную мануфактуру в Шотландии. Вершиной этого процесса индустриализации стало создание моего собственного модного Дома в Париже. Мы организовали первую производственно-сбытовую цепочку - от выпуска тканей до пошива одежды. Этот принцип позже стал основой всего феномена под названием “Сделано в Италии” и его всемирного успеха.

— Н.Ч. Я бы сказал - и то и другое, вместе взятое. В Италии до конца 1940-х - начала 1950-х гг. массового производства одежды практически не существовало. В основном все шили портные, которые и закупали наши ткани. Потом мы основали собственную швейную компанию и стали производить высококачественную одежду для модных домов. И как-то раз нам пришло в голову, что мы можем сами разрабатывать модели одежды, чтобы задавать тон в моде, а не плестись у нее в хвосте. Это был новый принцип организации бизнеса, более современный и динамичный, отражавший изменения в общест­ве после Второй мировой войны. В этот период трансформировались общественные ценности, люди стали жить свободнее и одеваться смелее, более индивидуально. Меня вдохновили эти преобразования, и я создал собственный модный Дом, чтобы заявить о себе, воплотить свои представления о непринужденной, нонконформистской манере одеваться. Мне кажется, в современную эпоху нет и не было другого феномена, за исключением, пожалуй, интернета и мобильного телефона, который имел бы такое же влияние на общество, такой же успех и сферу распространения, как мода.

— Н. Ч. Мне хотелось, чтобы мужчины наконец получили возможность одеваться в удобную одежду и не выглядели неряшливо. Это называется “небрежная элегантность” и не имеет ничего общего с неологизмом cafonal (от италь­янского cafone - "невоспитанный", "безвкусно одетый". - Прим. авт.), который мы в Италии используем для описания вульгарной, вызывающей манеры одеваться, получившей в последнее время широкое распространение.

— Н. Ч. Этот процесс опять же был спровоцирован переменами в обществе. В какой-то момент женщины стали носить брюки, изменив принцип “женщины - юбки, мужчины - брюки”. Сейчас это уже трудно себе представить, но в 1968 г. в знаменитый парижский ресторан “Максим” женщин в брюках не пускали. А мне лично никогда не нравились платья в цветочек. Мне кажется, нет ничего более сексуального и заманчивого, чем женщина в мужском пиджаке. Я считаю, он подчеркивает личность. Новые эстетические ценности, которые вышли за пределы узкого круга богачей и художников, сформировали мою концепцию пары “женщина - мужчина”. На своем первом показе haute couture в Париже я вывел на подиум женщин и мужчин вместе.

— Н.Ч. С экономической точки зрения нас ждал большой успех. Такой вывод можно сделать хотя бы потому, что все последовали нашему примеру. Только в последнее время под натиском “кафональной” тенденции пришлось пожертвовать роскошью, главным образом из-за высокой цены. Но это просто издержки. Я считаю, что мир в целом меняется к лучшему, особенно если смотреть глобально. Если взять Италию, то здесь не все так радужно. Я горжусь тем, что двигался в правильном, как мне казалось, направлении, но в нынешнем обществе я чувствую себя не очень уютно, потому что оно не ценит размеренность, которую я лично считаю единственно верным подходом к жизни.

— Н. Ч. Поэтому я все это и говорю. Сам-то я, вероятно, прожил жизнь слишком быстро и понимаю, как много упустил.

— Н. Ч. Благодаря строжайшей дисциплине во всем, что я делаю. И умению держать безопасную дистанцию, ничего не принимать близко к сердцу. Иначе какие-то вещи входят в привычку, становятся обузой...

— Н. Ч. Иногда я боялся, но никогда не унывал. Страх возникал тогда, когда я сталкивался с новыми проб­лемами и не знал, смогу ли их решить. При этом мне и в голову не приходило, что у меня может что-то не получиться. Я искал решение до тех пор, пока не находил.

— Н. Ч. Не люблю громких фраз, но думаю, правильный ответ будет - жить. Должен заметить, что мозг стареет медленнее, чем тело. И если вам повезло иметь живой ум, вы научитесь шире смотреть на жизнь. Вы не станете соблазняться сиюминутными вещами, а сможете рассмотреть воп­рос с разных сторон, чтобы увидеть все его достоинства и недостатки.

— Н. Ч. Элегантность неотделима от человека. Просто надо знать, как с ней обращаться. Существует всего несколько дизайнеров, на стиль которых я ориентируюсь, создавая свои ткани. Один из них, по личным причинам, Джорджо Армани, который работал со мной десять лет. Мне также нравятся Saint Laurent и Louis Vuitton, потому что они умеют создавать одежду для реальной жизни. А еще Celine, Lanvin, Bottega Veneta и Dior.

— Н. Ч. Компания - это как здание. Не следует сносить нижний этаж, если вы собираетесь строить еще один. Мое представление о жизни и обществе такое же, как у моих деда и отца. И те, кто придет после меня, тоже будут его разделять. А моя главная цель - чтобы компания делала лучшее, на что способна, и я должен создать такие условия, чтобы она продолжала так же успешно работать и после меня.

— Н. Ч. Да. Я решаю технические, управленческие вопросы бизнеса и одновременно занимаюсь продукцией и маркетингом. В текстильной промышленности приходится постоянно находить баланс между продукцией, продажей и производством. Я всегда испытывал потребность создавать что-то необычное, новое. Но свобода творчества хороша для художника, а когда возглавляешь компанию, приходится подчиняться дисциплине. Тут нужна осторожность, оглядка на то, что ты делал прежде. Надо быть на шаг впереди, но порой два шага уже много.

—Н. Ч. Иногда да, иногда нет. Невозможно все время выигрывать. Как и все жители Пьемонта, я упрямый и верю: если у тебя есть убеждения, ты должен быть готов биться за них до конца.

(Перевел Андрей Ганкин)