Фильм "Обитель проклятых" показал дурдом с почтенными традициями

Трудно сегодня придумать сюжет актуальнее, чем захват сумасшедшими власти в дурдоме. Поэтому особенно жаль, что дурдом этот уж очень старомоден. Фильм режиссера Брэда Андерсона так старательно воспроизводит все визуальные клише картин о Викторианской эпохе, что временами напоминает пародию на «Шерлока Холмса».

Тем более что главный герой в исполнении Джима Стерджесса - натуральный доктор Ватсон. Молодой и восторженный, он прибывает из Оксфорда в затерянный приют для умалишенных «Стоунхерст» - мрачный готический особняк в туманной горной местности, населенный безумцами всех мастей. В согласии с прогрессивным методом главврача Сайлэса Лэмба (Бен Кингсли) больные, все сплошь из благородных британских фамилий, свободно разгуливают по всему пансиону, ни в чем не имеют стеснения и, в сущности, совершенно не отличаются от персонала, совместно с которым обедают и предаются разнообразным досугам, включая обильное употребление спиртных напитков примерно с утра.

Восхищение Ватсона гуманной системой доктора Лэмба тем выше, что среди пациентов он находит прекрасную даму (Кейт Бекинсейл), которой готов отдать руку, сердце и все свои познания в области психиатрии. Элиза Грейвз выглядит совершенно нормальной, прекрасно музицирует и разумно рассуждает. Разве что от прикосновения мужчины ее руки сводит судорогой. А в анамнезе значится неприятный семейный инцидент, в ходе которого миссис Грейвз выколола мужу глаз и откусила ухо. Но влюбленного Ватсона это нимало не смущает. Да, простите и позвольте представить: его зовут Эдвард Ньюгейт. Доктор Ньюгейт.

В короткой новелле Эдгара По «Система доктора Смоля и профессора Перро» (1844) никакого доктора Ньюгейта и никакой лирической линии не было. Герой-рассказчик, из любопытства заглянувший в приют для душевнобольных, где, как он слышал, практикуют гуманный метод обращения с несчастными, с ужасом обнаруживал себя на пиршестве безумцев, которые кукарекали, квакали, крутились юлой или представляли себя бутылкой шампанского, в то время как вывалянный в смоле и перьях персонал выл взаперти. Но сценарист Джо Ганджеми растянул этот гротеск без малого на два часа и перенес в 1900 год в надежде не только пощекотать зрителям нервы, но и поставить их в двусмысленное положение, соорудив социальную метафору настолько же размашистую, насколько тривиальную.

Захотим ли мы выпустить томящихся в подвале врачей, санитаров и медсестер во главе с доктором Солтом (Майкл Кейн), зная, какие бесчеловечные методы лечения они практиковали? Встанем ли на сторону сумасшедших, среди которых не только жертвы домашнего насилия и карательной психиатрии, но и облеченный революционной властью маньяк-убийца (Дэвид Тьюлис)?

Короче, вы за анархию или за репрессии, лукаво спрашивают нас в 2014 г. не отечественные госпропагандисты, а голливудские мастера культуры, вряд ли подозревавшие, каким трагикомическим дежавю будет выглядеть эта дилемма в далекой России.

В прокате с 23 октября