В театре «Новая опера» сделали «Поворот винта»

При всей замутненности сюжета Генри Джеймса (то ли призраки на самом деле являются детям, то ли они мерещатся Гувернантке) этот шедевр Бенджамина Бриттена обладает универсальной ясностью. Почти как в средневековой пьесе, за человеческую душу сражаются высшие силы, а поскольку это душа детская, сочувствие зала достигает высокого градуса. С другой стороны, добро, воплощенное в фигуре Гувернантки, не светится счастьем, тогда как зло, олицетворенное в призраках, волшебно, оно синоним красоты и искусства. Возможно, «Поворот винта» компенсирует нам нехватку музыкальных шедевров, написанных на сюжеты Достоевского.

В Москве была дважды прокатана постановка Оперного театра Северной Ирландии. Душою проекта стал дирижер Ян Латам-Кениг, который добился от музыкантов «Новой оперы» сыгранности, подобающей образцовому камерному ансамблю (в оркестре всего 14 человек, духовикам приходится чередовать обычные и видовые инструменты). За аутентичную верность английскому стилю отвечали также два приглашенных певца - сопрано Сюзанна Харрелл в партии Гувернантки и 14-летний дискант Том Дизли, сверстник своего героя Майлса. Но и русские артисты прекрасно овладели вокальным письмом Бриттена и английской просодией. Ирина Ромишевская наделила миссис Гроуз, даму почтенных лет, свежим и чистым голосом. В теноровых разливах Ярослава Абаимова, исполнявшего роль соблазнителя Куинта, попадались изумительно красивые ноты. Но его мужской голос в партитуре Бриттена - единственный: цимес звучания оперы в пряном наложении женских голосов. Бриттен смешивал партии, чтобы мы как можно напряженнее вслушивались в линии поющих, и все члены ансамбля это прекрасно понимали. В труппе «Новой оперы», очевидно, меняются примадонны: уже не в первой премьере выходят точная Валерия Пфистер (мисс Джессел) и звонкоголосая Виктория Шевцова (Флора). Единственный минус: походить на младшую сестру английского братика ей было трудновато.

С «Поворотом винта» режиссеры обычно не экспериментируют: достаточно того, что сам Бриттен поместил мистическую историю в викторианскую раму. В спектакле режиссера Оливера Мирса и сценографа Анны Мари Вудс ходят, правда, в платьях ХХ в., но оформление выдержано в строгих тонах старинного дагерротипа. Впечатляющим аттракционом в ткань спектакля вплетен фортепианный вечер Майлса: усидчивый Том Дизли играет на сценическом пианино в точности то же, что пианист Александр Жиленков - на рояле в оркестровой яме.