Интервью - Алексей Учитель, режиссер

Новый фильм Алексея Учителя «Восьмерка» по повести Захара Прилепина вышел в российский прокат 8 мая тиражом 800 копий. О том, как продвигать российское кино и какова нынешняя власть в качестве продюсера, режиссер фильма и основатель студии «Рок» рассказал обозревателю «Пятницы».

- В основе фильмов вашей киностудии обычно лежат сильные истории. А вот сборы не всегда радуют. Если взять примеры последних лет, то «Край» с Владимиром Машковым и гонками на паровозах или остросоциальная драма Юрия Быкова «Майор» не окупились в прокате.

- Так это же совершенно разные задачи: сделать хороший фильм и получить большой бокс-офис. Бывают счастливые исключения: «Сталинград», «Легенда № 17». Но для этого нужно иметь мощную агитационную поддержку. Кстати, для такого фильма, как «Край», собрать $6 млн в российском прокате, я считаю, большой успех, тем более несколько лет назад, когда зрителей в кинотеатрах было намного меньше. Это только сейчас наметился какой-то подъем. Плюс у нас бокс-офис всегда считают по выручке кинотеатров в России. А мы продавали «Край» за рубеж, в те времена получили очень хорошие деньги за DVD. Так что не все так пессимистично.

А вот почему «Майор» собрал совсем маленькую кассу, это вопрос. Фильм недорогой, не элитарный... Думаю, есть в этом какая-то часть вины прокатчиков и дистрибьюторов, рекламный бюджет картины был небольшим. Но есть и вина картины. Не в художественном смысле, потому что фильм прекрасно прошел на многих фестивалях и получал премии, я уже не говорю о Каннах (фильм участвовал в программе «Неделя критики». - «Пятница»). Думаю, проблема в том, что люди не хотят смотреть только негатив. Мы долго спорили с Юрием Быковым о том, каким должен быть финал. Никто не просит, чтобы был слащавый конец в духе плохого американского кино, но не дать луч света, надежды какой-то, на мой взгляд, нельзя.

- А «Восьмерка» кончается хорошо?

- Тоже не очень (улыбается). Я сам в последнее время опираюсь, как видите, на сильную литературную основу. Захар сценарий писать отказался - сказал, что для него эта история закончена, и сценарий написал Александр Миндадзе, но мы очень много обсуждали его втроем. Фильм существенно отличается от повести. И первым зрителем, которому я показал монтажную сборку, был Прилепин. Помню, он пришел смотреть материал к нам на студию в Питере. Я вышел - напряжение было слишком велико. Потом вернулся и увидел, что он сидит такой же напряженный. Ну, думаю, сейчас начнет разносить, кричать «караул». Не буду хвастать, но, оказалось, Прилепин воспринял фильм очень хорошо. Захар даже сыграл небольшую роль в картине: он появляется в первом кадре фильма как водитель, который подрабатывает извозом. Захар так перевоплотился в своего героя, что, думаю, мало кто сможет узнать его в этом образе.

- «Восьмерка» - недорогое в производстве кино?

- У картины нормальный бюджет - $4 млн. Есть такой замечательный каскадер Олег Корытин, с бригадой которого мы давно работаем. Прочитав сценарий «Восьмерки», он сказал: «Здесь еще сложнее, чем в “Крае”!» Огромное количество автомобильных трюков, драк. Один эпизод в финале, с погоней, мы снимали ночью, специально нашли пустынное шоссе - так у нас одних только фур, которые участвовали в съемках, было 12, и каждое движение, которое потом было в кадре, мы отрабатывали часами. Легковая машина должна была попасть под мчащийся поезд - и хотя я с поездами со времен «Края» дружу, сделать это было непросто.

- Зарубежный прокат планируется? Все-таки экшен должен быть понятен не только русским.

- Конечно, планируется, мы начали с фестиваля в Торонто, а сейчас выходим на азиат­ские кинорынки. Для российского кино за рубежом самое важное - найти сейлз-агента. У нас он есть, довольно известная французская компания. Основные продажи - это телевидение, в кинотеатры наше кино попадает редко. Хотя «Майор» вот был во француз­ском прокате, и еще в нескольких странах.

- Вы согласны с тем, что с прошлого года ситуация в российском кино качественно переломилась - и после «Легенды № 17» и «Сталинграда» зритель стал ждать новых отечественных фильмов?

- Тут надо постучать по столу, потому что все это может быстро измениться из-за какого-нибудь сильного разочарования. Кроме тех фильмов, что вы называете, были еще и «Метро», «Горько!» и новые «Елки». Дай бог, чтобы наметившаяся тенденция в этом году сохранилась. Зрители, конечно, ждут хороших фильмов, а вот мы их часто подводим. С фестивальным кино у нас все более или менее в порядке. Но саму индустрию отдельные вспышки все равно не спасут. У нас мало хороших фильмов - пять-шесть в год, восемь максимум, а дальше - провал, очень много плохих картин. А нужно, чтобы было пять-шесть очень талантливых фильмов и много качественных, в разных жанрах. Американ­ское кино сильно именно таким подходом.

- В Китае в прошлом году, кстати, произошла та же история, что в России, - резкий рост бокс-офиса у отечественной продукции.

- Но там есть квотирование иностранных фильмов. Сейчас эта тема обсуждается в России, и небезосновательно, - какую модель выбрать, чтобы российское кино получило больший доступ в залы. У нас ведь что происходит: в четверг, премьерный день, выходит сразу семь-восемь новых картин. Любая картина живет два-три, максимум четыре уик-энда, при этом российская обычно выдерживает два уик-энда, а потом ее просто сметает волной других премьер. А многие наши фильмы, мне кажется, должны жить долго. Если бы какие-то кинотеатры, залы под это были отведены, было бы хорошо. И еще проблема, на мой взгляд, важная: наши дистрибьюторы покупают за рубежом много некачественного кино и заваливают им рынок. Если бы по четвергам выходило не семь-восемь фильмов, а три, и один из них был российским, думаю, ситуация бы изменилась. В общем, проблем много, их надо обсуждать, и поддерживать российское кино дальше, не останавливаться. Сейчас много высказывается идей на этот счет, даже предлагают в новогодние каникулы показывать только российские премьеры. Эта идея, на мой взгляд, конечно, безумная, но даже в ней что-то есть. Главное сейчас - выбрать очень точный путь, потому что рыночная экономика все-таки присутствует и заставлять никого нельзя.

- А вы для себя оптимальный путь поддержки российского кинематографа выбрали?

- Я нет, потому что сейчас занят работой над новой картиной - «Матильда». Это история о балерине Матильде Кшесин­ской и Николае II.

- Про «Матильду» тогда расскажите.

- Это очень серьезный проект. В фильме будут масштабные сцены - например, коронация Николая II, Ходынка, ни то, ни другое никто еще не экранизировал. Для съемок коронации построена в Петербурге уникальная для нашего кинематографа декорация Успенского собора почти в натуральную величину, со всеми деталями внутри.

- Студия «Рок» существует уже больше двадцати лет. Как удалось столько продержаться?

- Мы никогда не страдали гигантоманией. В прошлом и позапрошлом году помогло то, что нас включили в десятку студий-мейджоров. Хотя выбрали нас больше за фестивальные заслуги, чем за прокатные. Сейчас фестивальные достижения вообще перестали учитываться, к сожалению, поэтому не знаю, что теперь с нашей студией будет. В первый год, получив финансирование как мейджор, мы сразу сделали шесть игровых картин и несколько документальных. А так обычно студия выпускает два, максимум три фильма в год. Я, как режиссер, снимаю раз в два-три года, не чаще. Кроме того, студия занимается дебютами, это наше приоритетное направление. Конечно, мы ищем и коммерческое кино, например, собираемся поработать в комедийном жанре, но делать пошлятину ради легких денег все равно не будем.

- А деньги дает в основном государство?

- Государство финансирует до 70% стоимости проекта. 90% российских игровых фильмов финансируется государством. А уж документальных, думаю, почти все 100%. Конечно, мы ищем деньги и сами. Иногда находятся люди с финансовыми возможностями и желанием вложить деньги в производство, но очень редко. Чрезвычайно тяжело убедить потенциальных инвесторов в том, что фильм будет рентабельным. Они боятся потерять деньги, и, к сожалению, часто их страхи оправданы. До сих пор нет закона о меценатстве, который сильно облегчил бы ситуацию. Вот почему американцы едут снимать в Венгрию или Румынию? Если ты снимаешь кино на территории этих стран, тебе частично возвращается финансирование, тот же НДС. Нам тоже бы надо как-то призадуматься об этом, чтобы больше интегрироваться в мировое кинопроизводство. Иногда удается договориться о финансировании с телеканалами. Ну и потом, за двадцать с лишним лет у нас образовалась приличная коллекция фильмов, а это самое дорогое, что есть у любой студии.

- Вы не боитесь, что государство дальше начнет вам диктовать, что снимать, шантажируя деньгами?

- За все годы существования студии «Рок» в постсоветское время мне никто ни разу не сказал «вырежи это, поставь то». Сейчас нет цензуры, как в советские времена, когда запирали в кабинетах и диктовали, что делать, и приходилось с боем отстаивать свою картину. Может быть, государство вправе, отдавая фактически львиную долю финансирования на российское кино, делать какие-то, в хорошем смысле, заказы. Ведь при таком раскладе оно фактически выступает как продюсер, а ты можешь соглашаться с ним или нет. Такая точка зрения возможна и, думаю, вполне уместна.