Как становятся пилотами-любителями

Частным пилотированием я заинтересовалась в 2010 году, когда несколько месяцев жила в США: там вертолет и маленький самолет - часть транспортной системы. На работу можно добираться на метро, автобусе, автомобиле или вертолете. Помню, обратила внимание на насыщенный трафик над Гудзоном: неужели не опасно? Летом 2011 года мой друг Олег Папахин (финансист, президент компании Imac), зная мою любовь к самолетам, привез меня на вяземский аэродром. Тогда я впервые села в кресло пилота и подержалась за штурвал. И тогда же поняла, что хочу пилотировать.

Практика

Мои первые полеты были на учебно-боевом самолете L-39 «Альбатрос». Я ездила в Вязьму, осваивала пикирование на скорости 600 км/ч и получала тройную дозу адреналина. Если проводить аналогию с автомобилями, то L-39 - болид. Никакой пользы в быту, зато удовольствие. Мы летали недалеко от аэродрома, «по кругам» (взлет-посадка-взлет-посадка) - никаких дальних сложных маршрутов. Обучение было захватывающим, правда, нерегулярным и дорогим: вяземский аэродром - военный, по будням он закрыт для мирных граждан, а в выходные полеты могли быть отменены из-за непогоды или нехватки керосина. L-39 крайне «прожорлив», отсюда и цена - 50 тыс. рублей за 30 минут полета (спасибо друзьям-летчикам, взявшим часть затрат на себя). Но L-39, как первую любовь, невозможно забыть. И я обязательно вернусь к «Альбатросу».

Ветер и высота

Тем временем передо мной открывались новые возможности. Например, когда ты сам выстраиваешь маршрут, садишься в кресло пилота и летишь. Можно побывать на островке в Балтийском море и полюбоваться закатом или из Вильнюса через Вену добраться до Канн и все выходные гулять вдоль моря. Навыки пикирования в авиатуризме не нужны, а вот без радиообмена, аэронавигации, авиационной метеорологии никуда. И тут будь готов к долгим скучным лекциям. Аббревиатуры, формулы, термины, инструкции. Первое правило при поступлении на авиакурсы гласит: забудь, что такое высота, скорость, ветер и пр. В авиации эти понятия сильно отличаются от того, к чему мы привыкли. Например, высота бывает истинной, абсолютной и относительной, скорость - приборной, истинной, воздушной, путевой. И с ветром все не так просто: есть метеорологический и навигационный. Не вздумай перепутать.

Теория

По рекомендации друзей я выбрала авиашколу «Челавиа». Лекции три раза в неделю с 19 до 22, ехать надо на Варшавское шоссе, добраться без опозданий можно только на метро. Прибегаешь после работы, а там - «истинный курс», «магнитный курс», «широта/долгота», «аэродинамическое качество крыла», «угол атаки», а на дом простая задачка по аэронавигации - рассчитать маршрут. Из глубин памяти всплывают полузабытые знания про параллели, меридианы и экватор; рука вспоминает навыки черчения.

Радиообмен

В авиации люди всегда разговаривают и всегда слышат друг друга. В полете ты на связи с диспетчером, в твоих наушниках - разговоры окружающих тебя пилотов. Это крайне важно: уметь сказать быстро и точно, и так же - быстро и точно - услышать. Слова в авиации умные и цепкие, они однозначны. На вяземском аэродроме я узнала про такие команды, как «понял» и «наблюдаю». Это не формальные ответы, а целая философия. Например, «понял» или «наблюдаю» значат, что пилот не просто услышал диспетчера или другого пилота, но и осознал услышанное (увиденное) и знает, что делать дальше. В полетах по маршрутам - базовые вопросы, на которые пилот обязан отвечать при общении с диспетчером: кто ты? где ты? чего ты хочешь? Хорошие вопросы. Время от времени человеку полезно задавать их самому себе. Но на земле меня, конечно, спрашивают совсем о другом.

Это очень страшно?

Вот главный вопрос, на который приходится отвечать. Да, в самом начале были моменты, когда подступал страх. Хорошо помню первую посадку на L-39 при сильном боковом ветре: самолет шел носом в сторону - полнейшее ощущение, что мимо полосы. Но потом «Альбатрос» выровнялся и хорошо сел. Уже в учебном классе инструктор Юрий мне объяснял особенности захода на посадку при различных погодных условиях. Чем больше я узнавала, тем реже испытывала страх. «А чего в небе бояться? Там же дураков гораздо меньше, чем на дорогах», - говорил Юрий. «Авиация - самый безопасный вид транспорта, но и ошибок он не прощает», - уверен мой друг, финансист и пилот с 17-летним стажем Евгений Туткевич.

Вместе со страхом уходит и романтизм, которым окутана авиация («Это так романтично!» - второй по популярности комментарий в мой адрес). Мелкая рябь белых облаков подсвечена закатным солнцем, сквозь них проглядывает голубое небо. «Как красиво!» - говорю я Туткевичу. Он мельком смотрит на небо: «Это перистые облака, такие бывают при повышенном давлении. Они состоят из кусочков льда, так как находятся высоко - 4000-5000 метров. Для полетов это не опасно».

Автор - директор по развитию инвестиционной компании Arbat Capital