Валерий Панюшкин: Неприятные люди

Кино является для нас важнейшим из искусств. Причем документальное. Это я понял, просидев неделю в журналистском жюри кинофестиваля «Послание к человеку» и посмотрев подряд два десятка полнометражных документальных фильмов. Люди-то, оказывается, вон какие - сообразил вдруг я, несмотря на весь свой журналистский опыт. Мы окружаем себя в социальных сетях друзьями, мы маркируем как-то недругов, а люди-то они - вон чего. И полезно про это знать, поскольку жить приходится бок о бок не с друзьями и не с недругами, а с людьми, которые - вон чего.

За эту неделю я видел старика, который в Чили выходил из богадельни, записывал шум ветра и шум моря. Транслировал в богадельне по внутреннему радио для тех, кто из богадельни не выходит и никогда больше не выйдет, даже послушать ветер.

Я видел людей, которые на Украине в День Победы зажигают у себя в городе вечный огонь, а по окончании торжеств тушат вечный огонь. И не видят оксюморона в словах «потушить вечный огонь».

Я видел молодых людей в Грузии, которым жизнь кажется срежиссированным неизвестно кем спектаклем, и вот они живут в этом спектакле, не зная авторского замысла.

Мне понравился фильм «Логово дьявола» Риана Хендрикса. Про банду наркоторговцев из Йоханнесбурга. Они позволяют себя снимать и рассказывают на камеру про свою жизнь. Они делят территорию города с другими бандами. Запасаются оружием и планируют нападение на конкурентов. Но пока планируют, накуриваются марихуаны так, что, когда начинается перестрелка, ни в кого толком не могут попасть. И так день за днем. Ранят друг друга, калечат, но не могут ни победить, ни проиграть.

Понравился «Акт убийства» Джошуа Оппенхаймера. Про бандитов, которые в шестидесятые годы в Индонезии убивали коммунистов. Тысячами убивали, не щадя женщин и детей. И не понесли никакого наказания до сих пор. До сих пор у власти. Растят внуков. Гордятся своими убийствами. И сами снимают фильм, чтобы рассказать о своих подвигах и увековечить их. Показывают на камеру, как именно убивали, как разоряли деревни. Потрошат перед камерой плюшевых мишек, чтобы продемонстрировать, как именно убивали младенцев.

А больше всего понравилась «Голая опера» Ангелы Кристлиб. Про бездельника из богатой люксембургской семьи. Он путешествует по Европе и всюду слушает оперу «Дон Жуан». Воображает себя Дон Жуаном и в каждом городе нанимает себе мальчиков по вызову. Пока не влюбляется в одного из нанятых юношей, чтобы сообразить наконец, что никакой он не лукавый искуситель, а немощный, бесполезный и одинокий человек, к тому же больной саркоидозом, вечно ломающий то руки, то ноги. Этакая метафора Европы.

Я дивился на этих людей на экране, будучи не в силах не то что объяснить как-то их жизнь, а даже и сформулировать к их жизни хоть сколько-нибудь толковые вопросы.

О чем спросить наркоторговца? Почему торгует наркотиками, участвует в перестрелках и курит траву?

О чем спросить убийцу? Неужели ему не стыдно убивать?

О чем спросить бездельника? Почему бездельничает?.

И логично ведь предположить, что большинство людей вокруг таковы - я даже не смогу сформулировать к ним никакого вопроса. Вот, например, когда режиссер Ангела Кристлиб вышла на сцену отвечать на вопросы публики, из зала принялись спрашивать, неужели в Люксембурге нет красивых женщин, что она снимает кино про геев? Еще спрашивали, не собирается ли режиссер снять кино про человека из богатой семьи, занимающегося сексом с животными.

Как этих людей понять? Почему их возмущает фильм про геев и не возмущают фильмы про убийц и наркоторговцев? Тут я по крайней мере сформулировал вопрос.