У музейных очередей в России свои национальные особенности

Очередь – ситуация безрадостная, но в некоторых и постоять приятно. По крайней мере, очереди в музей – не самое печальное времяпрепровождение. Если, конечно, они не на холоде.

Один несостоявшийся зритель выставки Сальвадора Дали возмущенно написал в своем блоге, что совок продолжается, очередь есть новый способ сокрытия гения от жаждущих припасть к его творчеству, изощренная форма идеологической цензуры.

Блогер молод. Чтобы попасть на привозные выставки в Пушкинский музей при коммунистах, надо было становиться в очередь «с ночи». Я даже знаю человека, обязанного жизнью очереди на выставку «100 картин из Музея Метрополитен» в Пушкинском музее. Тридцать шесть лет назад его родители там познакомились, на всю жизнь.

И конечно, очередь в музей – не наш национальный феномен. На такие исключительно зрительские и шедевральные выставки, как открывшиеся в берлинском Музее Боде «Лица Ренессанса», стоять не достояться. Коллега, правда, попала туда легко – за два часа до закрытия, повезло. Богатым, как всегда, привилегии – международная сеть люкс-отелей предлагает поселение с билетом на эту выставку.

В Риме моему приятелю однажды помог свободно попасть в Музеи Ватикана услужливый официант, знакомец ватиканского реставратора. Помощь была оказана в шикарном отеле, но дешевле, чем по прейскуранту. Италия – безусловное музейное бедствие. Чтобы урегулировать бурные туристические потоки, здесь, как и во многих странах, популярны комплексные музейные карты и бронирование по интернету. Этим летом в музеи Флоренции очереди стояли с двух сторон – и людей с распечатками и льготами было значительно больше, чем просто пришедших.

В занимательной книге Кейт Фокс «Наблюдая за англичанами» есть глава «Очередь как волнующая драма». В ней автор гордится умением своих соотечественников соблюдать порядок в очереди и считает его проявлением чувства справедливости. Действительно, очереди делятся не только по типу – музейная отличается от колбасной, – но и по национальности.

Этим летом на Венецианской биеннале, в дни работы только для прессы и профессионалов, хвосты образовывались у многих павильонов. Мои соотечественники охотно подстраивались к знакомым, чем вызвали возмущение (или презрение) у терпеливо стоящих в ожидании представителей художественного мира других стран, где чувство справедливости ценится меньше, чем личное знакомство.

И у наших музейных очередей есть свои национальные особенности. Прежде всего, они - редкость. Москву одной из культурных столиц мира не назовешь, и власти – городские и федеральные - этому не способствуют.

Директор Пушкинского музея Ирина Александровна Антонова смогла – низкий поклон – получить средства на празднование юбилея вверенного ей музея, и благодаря этому нынешний московский художественный сезон можно считать выдающимся. Ну и спасибо, конечно, Году итальянской культуры в России за Караваджо и другие шедевры. Однако по музейной части мы очень отстаем от многих столиц. И никто таким отставанием не озабочен. Если бы кто-то из лидеров партий, стремящихся представительствовать в парламенте, хоть одно серьезное слово сказал о культурных потребностях граждан, то я бы пошла на выборы, а не на выставку.

На своем сайте (к юбилею созданном) Пушкинский музей сообщает, что только что прошедшая выставка Сальвадора Дали пропустила рекордное количество посетителей — 270 000, что на пару десятков тысяч больше, чем прошлогодний показ Пикассо. Будь у музея нормальный вход и не две кассы, рекорд посещаемости можно было удвоить. Но разумная и необходимая реконструкция музея – дело государственной важности и доблести. Туристы всего мира благодарны Франсуа Миттерану, поддержавшему реконструкцию Лувра, благодаря которой в самый посещаемый музей мира можно войти комфортно, без давки.

Другая особенность наших музеев – их бескорыстность и равнодушие. В Центре Помпиду, например, для стоящих в очереди на выставку Эдварда Мунка (внутри здания) при входе на стене расписана биография художника. Подсчитав, сколько времени он провел в клиниках, можно чувствовать себя готовым к просмотру. В московских музеях очередь – только лишние хлопоты для сотрудников и таких пожилых гардеробщиц, что сдавать им пальто антигуманно.

Ну и о наградах. Отдавшему часть жизни для встречи с прекрасным хочется материальных свидетельств этой встречи. Я, признаюсь, ненавижу музейные магазины, в которых теряю остатки бережливости, но в европейских музеях у меня есть выбор – купить дорогой каталог, недорогой каталог, дешевый проспект, пятидесятицентовую открытку, иллюстрацию в двацать евро или шаль (как у дамы на картине) в сотню евро. В Москве всякая долго готовящаяся выставка наступает внезапно. Хорошо, если каталог вовремя привезут. Музеи Кремля, правда, стараются подготовить к выставкам что-то памятное, но остальным совершенно не нужны мои деньги.