Гас Ван Сэнт воскресил романтизм
Под неадекватным названием «Не сдавайся» в прокат выходит Restless Гаса Ван Сэнта – самый изысканный и нежный фильм года
Традиционная для Ван Сэнта тема – юность и смерть. Необычный для Ван Сэнта жанр – романтическая драма.
Традиционный вансэнтовский Портленд, штат Орегон. Слегка остраненное время: вроде бы сейчас, но герои одеваются то по моде 1920–1930-х, то в стиле 1960-х. Приметы современности в кадре малозаметны, как будто спрятаны специальным фильтром.
Прозрачная осень; оператор Харрис Савидес снимает пейзажи так, что хочется глубоко вдохнуть прохладный чистый воздух. Миу Васиковску он снимает так, что невозможно не влюбиться.
Вопрос, чьими глазами мы смотрим фильм, даже не возникает. Это взгляд подростка по имени Инох (Генри Хоппер, сын знаменитого Денниса Хоппера). У него две романтические странности: Инох посещает похороны незнакомых людей и проводит время в компании воображаемого друга – юного японского летчика-камикадзе, погибшего в 1945 г. Любимое занятие приятелей – игра в морской бой, причем японец всегда выигрывает. Как заведено у романтиков, ирония и меланхолия в фильме поочередно водят друг дружку под руку. Как заведено у романтиков, смерть и любовь занимаются тем же.
Юных героев завораживает смерть, но если Иноха не отпускает недавнее прошлое (его родители погибли в автокатастрофе), то Аннабель (Миа Васиковска) знает близкое будущее: у нее рак, и доктор отводит ей три месяца – столько же, сколько Инох провел в коме после аварии. Сюжет скорее для мыльной оперы или голливудской мелодрамы, чем для настоящего искусства, но это только в пересказе.
Инох впервые видит Аннабель на похоронах, в ракурсе «Девушки с жемчужной сережкой». Улыбка, которой подсвечено ее лицо, тоже с этой картины, а панихида – как черный фон полотна Вермеера. На этом контрасте лица и фона, улыбки и небытия построен фильм Гаса Ван Сэнта.
Три минуты клинической смерти (и три месяца комы) убедили Иноха, что никакой загробной жизни нет. Дарвинистка Аннабель, увлеченная теорией эволюции, тоже далека от мистики. Но момент перехода все равно остается для них тайной. А романтическое междумирье – естественным состоянием. Инох дружит с призраком, Аннабель больше всего любит водоплавающих птиц – обитателей двух стихий. Междумирьем – коротким промежутком, разделяющим обыденность и небытие, – становится любовь.
Винтажные костюмы в фильме не только эффектный элемент дизайна, подчеркивающий странность и нездешность героев. Бессчетные переодевания, театрализация реальности позволяют героям прожить сразу несколько жизней. Не отсрочить или обмануть смерть, но продлить короткую любовь в другие времена и культуры, коснуться бессмертия Ромео и Джульетты, всех романтических любовников в истории (но, конечно, не без иронии в адрес романтических клише: когда кажется, что сантименты дошли до неприличия, сценка оказывается игрой). Как настоящие любовники, эти двое детей учат друг друга самому важному, что успели узнать. Например, как умирать. Или как улыбаться.