Как создавался «Кинэкс»

И все же уровня знакомств руководителей «Кинэкса» было недостаточно для получения статуса спецэкспортера, считает источник «Ведомостей», сотрудничавший в то время с «Кинэксом». «Иду я как-то в министерство, а там рядом есть такие мраморные лавочки. Смотрю, на них сидят мерзнут Смирнов и Малов. Их ведь даже в министерство не пускали», – вспоминает собеседник «Ведомостей». По его словам, получить разрешение МВЭС им помог нынешний предправления Газпромбанка Андрей Акимов, который ходил к Сергею Глазьеву (в то время замминистра, а потом министр внешних экономических связей) и ручался, что с «Кинэксом» можно работать. Акимов к тому моменту уже много лет проработал в системе Внешторгбанка, возглавлял его подразделения за рубежом. А с «Кинэксом» познакомился вскоре после того, как возглавляемая им финансовая компания IMAG стала консультантом питерской мэрии, вспоминает один из его знакомых.

Этот текст представляет собой дополнительный материал к расследованию "Ведомостей" о личности Геннадия Тимченко.

«По факту «Кинэкс» создали и раскрутили именно они –[директор «Кинэкса»] Адольф Смирнов, Евгений Малов и Андрей Катков, –вспоминает бывший сотрудник «Кинэкса» Дмитрий Скарга. – [Начальник «Сургутнефтегаза» Владимир] Богданов очень уважал Смирнова, это был очень яркий, активный человек, ярый таран. Малов был очень креативным, но несколько доверчивым, он верил, что люди в целом хорошие, плохими их заставляют быть обстоятельства. И хотя в 2003 г. Геннадий Тимченко, по сути, все успехи и завоевания стяжал себе, нельзя сказать, что он проехался за их счет».

В первые годы существования «Кинэксу» пришлось преодолеть множество трудностей: они долго не могли получить лицензии, не хватало оборотных средств, были проблемы с железными дорогами. Вот как эти проблемы решались.

Лицензионные проблемы

«Кинэкс», созданный в 1987 г. как экспортное подразделение Киришского НПЗ («Киришинефтеоргсинтез», или «Кинеф»), в 1991 г. стал внешнеторговой хозрасчетной фирмой. Он обслуживал экспортные потоки нефтепродуктов из Киришей на правах комиссионера, рассказал «Ведомостям» Николай Захарченко, бывший заместитель гендиректора и экс-председатель совета директоров «Сургутнефтегаза» (в состав которого затем войдет Киришский НПЗ): «Со всеми покупателями нефтепродуктов были прямые договоры. «Киришинефтехимэкспорт» занимался оформлением бумаг за комиссию в размере десятой или даже сотой процента от сделки».

Самостоятельно экспортировать нефтепродукты у «Кинэкса» в тот момент никак не получалось. «Самое главное препятствие – отсутствие статуса спецэкспортера нефтепродуктов. Второе –высокая конкуренция [главные конкуренты –«Роснефтеимпекс» («Нафта-Москва») и «Альфа-эко»]. Третье –чиновники и криминал, – рассказывает Скарга. – Налоговый полицейский шутил в адрес нашего директора, что наручники по спецзаказу будут делать: запястья широкие, стандартные наручники не защелкнутся». Статус спецэкспортера «Кинэкс» получил осенью 1992 г. Скарга, работавший в то время в «Кинэксе», вспоминает, что именно он ездил из Петербурга в Москву, чтобы забрать долгожданную выписку из протокола коллегии Министерства внешних экономических связей (МВЭС): «Этому, конечно, предшествовала большая работа».

По его словам, гендиректору «Кинэкса» Адольфу Смирнову пришлось подключить свои связи в Минтопэнерго и Министерстве нефтяной промышленности; Малов привлекал своих знакомых по линии Минвнешторга и Академии внешней торговли; помогали и партнеры-разведчики из СП «Юралс» (его совладельцем стал «Кинэкс»), которых также привел Малов (см. врез «Тимченко и КГБ»).

Получив статус спецэкспортера, «Кинэкс» начал продавать киришские нефтепродукты через подразделения СП «Юралс», а затем стал и совладельцем этого СП.

Сбыт и покровительство

В то время пока Смирнов, Малов и Катков занимались развитием бизнеса в России, Тимченко с 1991 г. работал в Финляндии. Он перешел на работу в Urals Finland, которую возглавлял Дмитрий Тарасов, –финское подразделение СП «Юралс», которое курировали выходцы из спецслужб. Как вспоминает знакомый Тарасова, Тимченко очень дотошно интересовался всеми нюансами и постоянно задавал вопросы по поводу действий Тарасова «зачем это нужно», «а почему это сделали именно так». По мнению знакомого Тарасова, Тимченко направили в Urals Finland «контролировать процесс».

Первую попытку обрести самостоятельность от партнеров из спецслужб «Кинэкс» предпринял в декабре 1993 г. Переговоры с президентом «Юралса» Андреем Панниковым об этом вел Малов в Стокгольме на одной из вечеринок. Обсуждали всю ночь, но так и не договорились, вспоминает бывший сотрудник «Кинэкса».

В 1994 г. «Кинэкс» был приватизирован (экспортное подразделение Киришского НПЗ не вошло вместе с заводом в состав «Сургутнефтегаза» в 1993 г.), контрольный пакет выкупили структуры, связанные со Смирновым, Катковым, Маловым и Тимченко, оставшиеся акции были распределены между трудовым коллективом «Кинэкса». Годом позже «Кинэкс» был обанкрочен, и на его месте появилась структура с таким же названием, только ее владельцами были уже единолично Смирнов, Катков, Малов и Тимченко. Затем «Кинэкс» выкупил у Панникова Urals Finland, которую возглавил Тимченко. Впоследствии Urals Finland переименовали в International Petroleum Project, и эта компания долгое время была основой зарубежного бизнеса по торговле нефтепродуктами партнеров по «Кинэксу».

Находясь за границей, Тимченко не просто «контролировал процесс». Он искал покупателей на нефтепродукты, удалось договориться о сотрудничестве с Exxon и British Petroleum. «Это [прямые соглашения с Exxon и BP], надо признать, был серьезный прорыв, чтобы выйти из-под опеки «Юралса», –считает бывший сотрудник «Кинэкса».

Транспорт

Бывший сотрудник «Юралса» вспоминает, что в ходе «информационно-экономического мониторинга» разведчики «обращали внимание также на невыгодные пути транзита через соседние страны, на которые государство тратило миллионы долларов, на эти средства можно было развивать собственную инфраструктуру». Так в 1992 г. у «Кинэкса» родился проект по строительству собственного нефтепродуктового терминала в Финском заливе –в бухте Батарейная в Ленинградской области. Компания IMAG, занимавшаяся привлечением иностранных инвестиций в российскую промышленность, взялась за финансирование этого проекта.

Для проектирования терминала наняли шотландский инжиниринговый холдинг. Двумя годами позже «Кинэкс» оформила землеотвод и заключила договор на строительство. Проект так и не был реализован, а на основе ТЭО терминала в бухте Батарейная Игорь Сечин позже напишет диссертацию. Но пока шла работа над собственным терминалом, нефтепродукты возили сперва через Петербургский нефтяной терминал, терминалы прибалтийских портов Клайпеда и Вентспилс. Позже выяснилось, что выгодное и перспективное направление в Таллине –Пактерминал в порту Мууга, за счет короткого плеча от Киришей до терминала. «Пактерминал отличался абсолютно новым дизайном, перспективой развития причального фронта, емкостного парка и маневровой железнодорожной станцией, –вспоминает Скарга. – Соответственно, чтобы начинать какую-то инвестпрограмму по развитию, акционерам терминала нужен был гарантированный грузопоток».

Но развитию сотрудничества мешали проблемы с железными дорогами, вспоминает собеседник «Ведомостей»: постоянные пробки из-за несогласованности отгрузок различными адресатами приводили к неритмичной работе портов и, как следствие, простою судов (в ожидании груза) и цистерн (в ожидании выгрузки). В свою очередь, неритмичность и несинхронность отгрузок приводили к сокращению оборачиваемости емкостей и причалов, следовательно, тарифы на перевалку становились дороже и накладные расходы на транспортировку нефтепродуктов росли. Длительные сроки доставки приводили к тому, что нефтепродукты застывали и в порту их нужно было разогревать –опять дополнительные расходы.

Смирнов и Малов пошли договариваться об этом с министром путей сообщения Николаем Аксененко. На первом этапе, вспоминает бывший сотрудник «Кинэкса», удалось договориться о создании некого грузового расписания движения составов на манер пассажирских – с поминутным хронометражем движения в груженом и порожнем состоянии. Под это расписание за «Кинэксом» закрепили несколько железнодорожных составов, что также упрощало работу торговцам нефтепродуктами: теперь не нужно было под каждую отправку груза искать цистерны по всей сети железных дорог. Таким образом, удалось сократить сроки поставки нефтепродуктов из Киришей в Муугу. «Кинэкс» показался Пактерминалу перспективным клиентом, вспоминает бывший сотрудник. Владелец терминала Ааду Луукас стал партнером «Кинэкса».

«Железнодорожная схема работала, но сбои были, так как цистерны парка МПС постоянно ломались, – говорит Скарга. –Возникла идея о собственных вагонах. Из-за скидки с тарифа и высокого оборота цистерн проект становился инвестиционно привлекательным. Создали собственного железнодорожного оператора. Естественно, это все преодолевалось через косность железной дороги, невзирая на то что нашим партнером был сын [министра путей сообщения Рустам] Аксененко».

Это было в 1997 г., компания называлась «Линк ойл», где «Кинэксу» принадлежало 60% (доли были распределены между Смирновым, Маловым, Катковым и Тимченко), а еще 40% –структурам, связанным с Mercury Financial Ltd. Рустам Аксененко сейчас возглавляет «дочку» «Стройтрансгаза» – «СТГ-энерго». Через представителя он передал «Ведомостям», что действительно входил в совет директоров «Линк ойла», но вопрос о своей доле оставил без комментариев. По его словам, именно он позвал Владимира Прокофьева на должность гендиректора компании.

Одновременно с созданием компании приобрели цистерны и начали формировать собственные составы, рассказывает бывший сотрудник «Кинэкса». Далее, как следует со слов Рустама Аксененко, «Линк ойл» вложил средства в переоборудование технически неисправных цистерн, которые не использовались МПС, и взял парк в аренду: «Это были правила, по которым работали все частные компании, которые должны были либо инвестировать в приобретение нового парка, либо за свой счет отремонтировать старый, принадлежавший МПС, но уже не использовавшийся».

Прокофьев, по словам Рустама Аксененко, занимался решением всех вопросов, связанных с согласованием, заключением договоров, использованием цистерн, локомотивов. «Прокофьев был знаком с Николаем Аксененко со времен Воронежа –они вместе работали в местном отделении Юго-Восточной железной дороги. Если люди работают на одной железной дороге, то они просто не могут не знать друг друга. Но Прокофьев никогда не представлял интересы Николая Аксененко», –передал «Ведомостям» Рустам Аксененко. Прокофьеву также удалось добиться, чтобы локомотивы, находившиеся в собственности МПС, были закреплены за составами «Линк ойла» и могли передвигаться на всей протяженности пути из Киришей в Муугу (до этого локомотив курсировал только в пределах одной железной дороги). По словам Аксененко, диспетчерскому управлению «Линк ойла» удалось сократить сроки [доставки нефтепродуктов]. «Линк ойл» был одним из первых операторов по перевозке грузов, говорит Аксененко, но далеко не крупнейшим. Первый состав «Линк ойла» по новой схеме ушел из Киришей в Муугу в декабре 1997 г. и добрался в пункт назначения за 20 часов вместо трех суток, как раньше.

Благодаря работе «Кинэкса» в Мууге Тимченко познакомился с Торбьорном Торнквистом, который в дальнейшем стал его партнером по Gunvor. Тот тоже торговал там.