Интервью - Ширин Эбади, правозащитница

«Интервью я вам, конечно, дать могу, но получится ли у нас разговаривать свободно? Вы же из России? Значит, у вас в газете есть цензура?» – строго спрашивает меня через переводчицу Ширин Эбади, с которой мы разговариваем после ее выступления на Всемирном женском форуме в Довиле. В кулуарах мне не раз доводилось наблюдать столпотворение вокруг этой миниатюрной энергичной женщины. Не зря Forbes в 2004 году включал лауреата Нобелевской премии мира 2003 года в рейтинг 100 самых влиятельных женщин мира.

Эбади, с ее более чем тридцатилетним опытом противостояния властям, не привыкать бороться с цензурой и прочими проявлениями авторитаризма. А по ее биографии хоть сейчас можно снимать голливудский блокбастер. Дочь известного иранского юриста, Эбади стала первой женщиной в стране, возглавившей местный суд. Однако после исламской революции она, как и все другие женщины в судебной системе, была переведена на должность секретаря суда – пришедшие к власти исламские фундаменталисты объявили, что женщина не имеет права выносить решения, которые должны исполнять мужчины. Попытки Эбади оспорить запрет на профессию не дали результата. Она подала в отставку и на протяжении более чем десяти лет не работала по специальности. Зато за эти годы получила национальную известность как публицист, написав несколько книг. А в 1993 году ей удалось наконец выбить разрешение на открытие юридической консультации – и стать правозащитницей. Эбади представляла интересы семей погибших иранских оппозиционеров, убитых при содействии властей, вела дела по поводу закрытия иранских газет. И конечно же, защищала женщин и детей, осужденных по нормам шариата и приговоренных к побиванию камнями. На Всемирном женском форуме в Довиле она как раз рассказывала об одном из своих последних дел такого рода – его фигурант­кой была 13-летняя девочка.

Считается, что именно агитация Эбади за увеличение роли женщин в общественной жизни страны помогла победить либеральному по иранским меркам президенту Мохаммаду Хатами на выборах 1997 года. В 2000 году на одном из процессов по делу убитых оппозиционеров Эбади обнародовала видеозапись показаний бывшего члена консервативной военизированной организации Ansar-e-Hezbollah Амира Фархада Ибрахими, который рассказывал о поступлении от консервативных религиозных лидеров Ирана заказов на убийства политиков из окружения Хатами. За разглашение этих показаний Эбади была приговорена к пяти годам тюрьмы. Позднее приговор был отменен. Но после прихода к власти фундаменталиста Махмуда Ахмадинежада, свернувшего либеральные реформы Хатами, главной иранской правозащитнице в конце концов пришлось покинуть страну. В конце 2008 года власти закрыли основанный ею тегеранский Центр защиты прав человека – эта организация, в частности, выступала в защиту задержанных оппозиционеров, которых пытали в иранских тюрьмах. А в 2009 году международное сообщество потрясла скандальная история с конфискацией у Эбади Нобелевской премии мира. Вместе с день­гами иранские власти изъяли из банковского сейфа лауреатки ее медаль, диплом и орден Почетного легиона, которым президент Франции наградил Эбади в 2006 году. Формальным поводом для беспрецедентного решения послужила неуплата налога с Нобелевской премии в размере, превышающем ее саму. После волны протестов по всему миру Эбади вернули только награды и диплом.

С тех пор нобелевская лауреатка живет в Лондоне, продолжает писать книги, читать лекции в ведущих университетах мира и дистанционно защищать права человека в Иране. Не сразу, но все-таки мне удалось убедить ее в том, что свобода слова в «Ведомостях» есть.

– Некоторые российские интеллектуалы в последнее время сравнивают происходящее в нашей стране с Ираном. Они имеют в виду, что Русская православная церковь все теснее смыкается с силовиками, и даже проводят параллели с военизированными «Стражами исламской революции», которые в Иране считаются даже более могущественными, чем армия. Согласны ли вы с такими сравнениями?

– Нет, не согласна. Ведь в России вся власть сейчас в руках Путина. По сути, он стал еще более могущественным, чем был на протяжении предыдущих двух президентских сроков. Но он всего лишь пользуется Русской православной церковью, чтобы придать легитимность своим действиям. В то время как в Иране сам глава государства одновременно является и высшим религиозным лидером. И он опирается на ислам, чтобы притеснять народ.

– Однако ряд российских экспертов усматривают в том, что происходит сейчас в России, отчетливый тренд иранского типа – особенно после процесса над участницами панк-группы Pussy Riot, в котором обвинительное заключение было построено на клерикальных аргументах. Есть опасения, что в политическом смысле Россия все сильнее дрейфует в сторону Ирана.

– Надеюсь, этого не случится – и российский народ сумеет преодолеть путинское давление, чтобы изменить свою политику. Россия поддерживает Башара Асада в Сирии и недемократический режим Исламской Республики в Иране. Все вместе это создает вашей стране не очень хороший имидж. Тем более что у России есть собственный печальный опыт жизни при деспотическом режиме во времена Советского Союза. Зачем же нужно повторять тот же сценарий?

– Как вы оцениваете текущую ситуацию с правами человека в Иране? Как она изменилась с тех пор, как вы получили Нобелевскую премию?

– Ситуация с правами человека в Иране стремительно деградирует. Согласно статистике международной организации «Репортеры без границ», Иран лидирует по числу журналистов, находящихся за решеткой. Более 50 иранских феминисток брошены в тюрьмы. Арестованы и многие школьные учителя, которые боролись за права человека, причем трое из них приговорены к смертной казни. Мой офис (тегеранский Центр защиты прав человека) был закрыт, все мое имущество конфисковано, а мои коллеги либо томятся в тюрьме, либо вынуждены скрываться в подполье. Национальная валюта Ирана девальвировалась на 60%, но иранские власти все равно посылают войска в Сирию для подавления тамошней оппозиции, они помогают режиму Башара Асада оружием и деньгами. Все это очень плохо.

– Вы, как юрист, видите какие-то правовые пути, чтобы вернуть себе Нобелевскую премию?

– Моя Нобелевская премия мира хранилась в банковской сейфовой ячейке. Правительство конфисковало эти деньги. Под давлением международной общественности власти были вынуждены вернуть мне медаль нобелев­ского лауреата (которая была изъята вместе с деньгами). Но все мои активы, все мои деньги были просто похищены.

– Но ведь это же преступление!

– Да, совершенно верно. Потому-то весь мир и протестовал против этих действий Ирана.

– И деньги уже никак не вернуть?

– К сожалению, нет.

– Вы следили за делом участниц Pussy Riot? Что вы думаете о нем?

– Всем нам нужно уважать право на свободу выражения. Они не сделали ничего плохого и должны быть освобождены.

– Одна из них уже на свободе...

– Надеюсь, что теперь освободят и всех остальных.

– Чувствуете ли вы рост религиозной нетерпимости в мире, особенно на Ближнем Востоке?

– На мой взгляд, дело не в том, что уровень терпимости в обществе снижается, а в том, что некоторые люди разжигают в других религиозные чувства в своих интересах.

– В долгосрочной перспективе это может быть опасной тенденцией.

– Да, если такие вещи сейчас не предотвращать, конечно, это опасно.

– Защищать права человека в Иране – это вообще страшно?

– Конечно, страшно. Ведь все наши правозащитники либо в тюрьме, либо на нелегальном положении.

– А что было самым страшным для вас?

– Самое страшное – это закрывать глаза на нарушения прав личности и нетерпимость в их отношении.

– Вы положили много сил на то, чтобы добиваться соблюдения прав женщин в вашей стране. Что, на ваш взгляд, нужно делать женщинам, чтобы эффективно отстаивать свои интересы?

– Наиболее важная вещь – это образование. Все виды образования, которые позволяют достичь экономической свободы. Женщина, которая зависит от своего мужа, отца или вообще от средств к существованию, никогда не сможет защитить себя.

– В своей нобелевской лекции вы сказали: «На протяжении более сотни лет иранский народ противостоит непрекращающимся конфликтам между традицией и современностью». За кем же будет победа в этом противостоянии, на ваш взгляд? И когда?

– Общественное развитие устроено таким образом, что назвать точную дату победы невозможно. Но современность побеждает всегда.