История российско-украинской газовой торговли

«Все богатые украинцы так или иначе заработали свои миллиарды на российском газе, газовых долгах и скандалах», – уверен первый руководитель «Нафтогаза Украины» и бывший управделами украинского президента Игорь Бакай. Богатый украинец Дмитрий Фирташ, совладелец RUE, уважительно называл Бакая «первым крупным газовым трейдером» на постсоветском пространстве и родоначальником схемы «газ в обмен на товары». Вся история российско-украинской газовой торговли сводится к цепочке посредников, которые по очереди совершенствовали эту схему.

В апреле 2003 г. Россия подписала с Туркменией контракт о продаже 2 трлн куб. м газа «Газпрому» до 2028 г. (на полную мощность он начинал действовать по истечении украинского контракта – в 2006 г.). А в июле 2004 г. «Газпром» договорился с «Нафтогазом» о замене посредника: с 1 января 2005 г. оператором по поставкам газа на Украину стала швейцарская компания RUE, 50% которой контролировали структуры Газпромбанка, а 50% – управлялись Raiffeisen Investment (впоследствии выяснилось, что этот пакет на 90% принадлежит Фирташу).

Время «Республики»

В декабре 1991 г. распался Советский Союз, бывшие республиканские подразделения «Газпрома» стали самостоятельными компаниями. Одни остались с газом, но без платежеспособных покупателей, например «Туркменгазпром», а другие, как «Укргазпром», – с европейской трубой, но без газа: по данным AHT Consulting (консультировала «Интерпайп» и «Итеру»), в 1992 г. Украина добыла 20,9 млрд куб. м, а потребила 114,1 млрд куб. м. При этом ни денег, чтобы платить за газ, ни собственно желания их платить у вчерашних советских республик не было.

Тариель Гусейнов, возглавлявший в 1992–1996 гг. азербайджанскую госкомпанию «Азтрансгаз», вспоминает, что Азербайджан поставлял в Туркмению в обмен на газ все подряд – нефтепромысловое оборудование, обувь, памперсы, коньяк и даже пресную воду: «Это были самые выгодные сделки: наберешь танкер воды и отправляешь». Конечно, все это делалось по договоренности с менеджерами «Газпрома», добавляет другой бывший газовый трейдер – труба-то была у России.

На Украине схему «газ в обмен на товары» запускал Бакай. В 1994 г. украинские долги за газ перед Туркменией достигли почти $800 млн и туркмены прекратили поставки.

Бакай пообещал решить проблему. «Инициатива исходила от туркменских чиновников – они решили, что им удобнее работать не с украинским государством, а с частной компанией», – вспоминает он. В марте 1994 г. правительство Украины приняло постановление, по которому фирма «Республика» Бакая получила эксклюзив на поставки туркменского газа и все расчеты (в том числе за транзит с «Газпромом»). В Туркмению пошли эшелоны с валенками и галошами.

«Республика» единственная имела контракт на поставку газа на Украину, – говорит Бакай. – Поэтому ко мне обращались сотни фирм, пытавшихся получить от Туркмении деньги за поставленные товары». Один из таких случаев, по словам Бакая, свел его с основателем «Итеры» (тогда она называлась «Омрания») Игорем Макаровым. Познакомились будущие партнеры в кабинете туркменского министра: Макаров пытался вернуть долг за поставленные в Туркмению продукты, и министр предложил рассчитаться за поставки газом, пропустив расчеты через «Республику». Макаров это не комментирует. Похожую историю рассказывал и Фирташ: в начале 1990-х гг. он поехал в Туркмению возвращать $3 млн, туркмены расплатились газом, и Фирташ продал его Бакаю.

Получая за газ украинские товары, Бакай и Макаров вывозили их из страны и продавали по рыночным ценам. Рентабельность бартерных сделок колебалась в пределах 200–300%, а если по схеме проводилась продукция химической, металлургической или машиностроительной отраслей, то и превышала эти цифры, утверждает один из бывших газовых трейдеров. Макаров возражает, что рентабельность была 14–16%.

Макарову удалось получить распоряжение тогдашнего премьер-министра Украины Виталия Масола, которое открыло «Итере» прямой доступ на фабрики и заводы страны. «Они рассчитывались за газ чем могли: телевизорами, холодильниками, медикаментами, гвоздями, галошами – более 12 000 наименований, – вспоминает Макаров. – Разве мог бы «Газпром» всем этим заниматься? Без посредников в то время обойтись было нельзя».

По расчетам AHT Consulting, при посредничестве «Республики» на Украину пришло 10 млрд куб. м туркменского газа, на котором она заработала $500 млн. Бакай не стал это комментировать.

Летом 1994 г. Леонид Кравчук проиграл президентские выборы Леониду Кучме. Для «Республики» начались тяжелые времена. Кучма создал правительственную комиссию, выяснившую, что, хотя государственный долг перед Туркменией и уменьшился до $664 млн, сама фирма осталась должна Туркмении и России еще $240 млн. Всего получалось $904 млн. Благодаря «Республике» задолженность Украины увеличилась на $100 млн, говорит бывший украинский чиновник. Фирму и обвинить-то было не в чем: никаких гарантий от нее в правительственном постановлении не требовалось, гарантом выступало украинское правительство, уточняет он.

«Это был политизированный процесс, – уверен Бакай. – Окружение Кучмы захотело работать по такой же схеме. Единственная цель этой комиссии была выбросить «Республику» из бизнеса». Время «Республики» действительно кончилось, но благодарить за это Бакай должен не столько Кучму, сколько макаровскую «Итеру».

Эпоха «Итеры»

«Я не учел очень важный момент, – признает Бакай. – У меня были отличные отношения с Украиной и Туркменией, но я забыл, что главным игроком на этом рынке является Россия». Макаров понял это раньше и сумел договориться с «Газпромом» – вместе они быстро вытеснили «Республику», вспоминает Бакай.

Макаров рассказывает, что впервые попал на прием к главе «Газпрома» Рему Вяхиреву в январе 1995 г. Бизнесмену удалось убедить Вяхирева. «Гибкий оператор – «Итера» – избавлял «Газпром» от головной боли – работы с должниками на Украине и в других странах СНГ», – объясняет Макаров. Кроме того, закрыв часть украинского рынка туркменским газом, концерн освобождал объемы на экспорт.

«В середине 1990-х «Газпром» стоял на двух льдинах: российские потребители были должны $15 млрд, а страны бывшего СССР – $7 млрд. Ни у тех ни у других не было денег. У российских потребителей выбивать деньги было невозможно по политическим причинам. А в СНГ царил бартер. И что нам было делать – рассчитывать коэффициенты на бартерную продукцию?» – задает риторический вопрос один из близких соратников Вяхирева. На 1 января 1996 г. «Нафтогаз Украины» признавал долг перед «Газпромом» в $1,66 млрд.

У Макарова, возможно, был еще один аргумент в пользу сотрудничества «Газпрома» с «Итерой». Компания Макарова стала побочным бизнесом для менеджеров концерна. Как рассказывали «Ведомостям» бывший соратник Вяхирева и бывший менеджер «Итеры», крупные пакеты акций компании предназначались газпромовским зампредам Вячеславу Шеремету и Александру Пушкину (с ними связаться не удалось, Макаров это категорически отрицает). После своего ухода из «Газпрома» оба они устроились на работу в «Итеру», но вскоре Пушкин покинул компанию – он позже говорил знакомым, что стал там «ненужным человеком». (Когда в апреле 2001 г. «Итера» раскрыла акционеров своей головной компании Itera Group, топ-менеджеров «Газпрома» там, разумеется, не оказалось: 60,99% акций были в двух фондах для сотрудников «Итеры», еще 26,01% – в трасте в пользу Макарова, а остальное – у шести иностранцев.)

Вяхирев после встречи дал добро на поставки газа в Закавказье и на Украину, вспоминает Макаров. 15 ноября 1995 г. правительство Туркмении и «Газпром» создали акционерное общество «Туркменросгаз», которое получило эксклюзивное право закупки туркменского газа на границе страны по $42 за 1000 куб. м. «Итера» получила 5% «Туркменросгаза» и стала оператором по поставкам и расчетам.

Большая часть газа по-прежнему оплачивалась товарами, причем, рассказывает бывший топ-менеджер «Газпрома», по ценам, завышенным в 2–2,5 раза (Макаров напоминает, что цены устанавливались по договоренности с Туркменией). В 1997 г. туркменбаши прекратил поставки, потребовав пересмотреть условия. «Пока нам Макаров выплатит – это три пота надо вылить, чтобы он отдал. То он в Швейцарии, то он еще где-то. Такой взаиморасчет нас не устраивает теперь», – жаловался он позднее Вяхиреву (запись переговоров опубликовала в 2001 г. «Комсомольская правда»).

«За 1994–1998 гг. Украина задолжала «Итере» $1,5 млрд», – объясняет источник в «Итере». По его словам, предприятия отказывались платить по негласному распоряжению украинского премьер-министра (май 1996 г. – июль 1997 г.) Павла Лазаренко. «Итеру» вытесняли из схемы поставок туркменского газа, объясняет источник. «Украина не платила, но тогдашнее руководство «Газпрома» относилось к этому спокойно, – добавляет бывший зампред «Газпрома» Александр Рязанов. – У них была какая-то своя схема работы, не без участия «Итеры».

По данным East European Gas Analysis (EEGA), в 1997 г. Украина получила всего 2,7 млрд куб. м среднеазиатского газа, а в 1998 г. – вообще ничего. Но бизнесу «Итеры» это не помешало – «Газпром» компенсировал ей выпавший из баланса туркменский газ газом «независимых производителей». По отчетности «Газпрома», в 1997 г. Украина получила такого газа 10,9 млрд куб. м, в 1998 г. – 22,9 млрд куб. м, в 1999 г. – 23,2 млрд куб. м.

Секрет превращения газпромовского газа в независимый раскрыт в появившемся в 2001 г. отчете Счетной палаты (СП) о проверке «Итеры». В 1998–2000 гг. «Газпром» платил Ямало-Ненецкому округу (ЯНАО) налоги не деньгами, а газом по $2–7,5 за 1000 куб. м. Власти ЯНАО по той же цене отдавали его на реализацию «Итере», а та продавала газ в СНГ, в том числе на Украину, по $70–80. Несмотря на такую разницу цен, продолжает СП, у «Итеры» образовался перед ЯНАО долг, который администрация в конечном счете продала «Газпрому», а тот расплатился газом, который администрация по той же цене передала на реализацию той же «Итере». Согласно отчету СП в 1998–2000 гг. «Итера» закупила у ЯНАО 112 млрд куб. м. Hermitage оценивала упущенную выгоду «Газпрома» от ямальских соглашений с «Итерой» в $5,53 млрд.

Но директор EEGA Михаил Корчемкин считает, что сделка с «Итерой» была выгодной для «Газпрома». Самостоятельный экспорт газа на Украину с учетом налогов и 38%-ного уровня украинских платежей принес бы «Газпрому» убыток в $2,6, а на транспортировке итеровского газа он заработал $3,2 на каждой 1000 куб. м, объясняет он. «Итера» экономила на налогах: не являясь «дочкой» «Газпрома», до 2000 г. она была освобождена от 30%-ного акциза на газ.

А в 1999 г. «Итера» вернула себе среднеазиатский газ. В декабре Вяхирев и Макаров приехали в гости к туркменбаши, председатель «Газпрома» извинился за то, что предложил по телевизору туркменам «есть пески», пока они сами не приползут к России (это из той же публикации «Комсомольской правды»), и в конечном счете контракт был заключен.

К этому времени «Итера» не только была трейдером, но и сама добывала газ на месторождениях, приобретенных у «Газпрома» (в 1999 г. – 6,7 млрд куб. м, в 2000 г. – 18,1 млрд куб. м, по данным СП).

Час Тимошенко

Пока «Республика» и «Итера» зарабатывали на среднеазиатском газе, другие трейдеры совершенствовали те же схемы на более стабильном газовом потоке – около 50 млрд куб. м, которые поставлял на Украину «Газпром» (в том числе в виде платы за транзит). Крупнейшим игроком здесь стало ЗАО «Промышленно-финансовая корпорация «Единые энергетические системы Украины» (ЕЭСУ), возглавляемое Юлией Тимошенко и патронируемое сперва вице-, а потом просто премьером Павлом Лазаренко.

26 декабря 1995 г. председатель Госнефтегазпрома Украины Евгений Довжок утвердил документ под названием «Группирование областей Украины для обеспечения их природным газом в 1996 г.». Четыре трейдера – ЕЭСУ, «Интерпайп», «Интергаз» и Itera Energy – получили по пять областей. ЕЭСУ достались наиболее привлекательные регионы, где были расположены металлургические и химические предприятия. Из квоты «Газпрома» (около 50 млрд куб. м на год) на ЕЭСУ приходилось 25 млрд куб. м, говорится в отчете AHT Consulting.

Бартерные схемы, опробованные Бакаем и Макаровым на Туркмении, Тимошенко успешно применила к «Газпрому». Предприятия рассчитывались за газ продукцией (в частности, трубами, металлопрокатом) по бросовым ценам, часть этой продукции передавалась «Газпрому» втридорога, а излишки экспортировались по рыночным ценам, вспоминает бывший украинский чиновник. Как ЕЭСУ устанавливала цены на украинские товары, можно судить, например, по письму российского Минэкономики от 5 августа 1997 г. – речь идет о поставках ЕЭСУ Минобороны РФ в счет погашения долга перед «Газпромом». Так вот: «тумбочки армейские» оценены в 250 000 руб. ($43,1 по тогдашнему курсу). Тимошенко в интервью «Ведомостям» в феврале этого года не стала опровергать, что годовой оборот ЕЭСУ достигал $10 млрд.

В июле 1997 г. главный идеолог либерализации украинского газового рынка Лазаренко был отправлен с поста премьера в отставку. С августа ЕЭСУ прекратила закупать газ у России (к тому моменту ее долг перед украинским бюджетом превышал $1,5 млрд), а в октябре по предписанию министерства промышленной политики Украины предприятия аннулировали с ней все контракты.

А скоро частных трейдеров и вовсе вытеснили с этого рынка. В феврале 1998 г. президент Кучма подписал указ о создании госмонополии НАК «Нафтогаз Украины», которая получила госпакеты в нефтегазовых предприятиях и облгазах. Главой «Нафтогаза» стал Бакай. «Это был единственный способ прекратить воровство и беспредел, творившиеся с поставками газа на Украину, и обеспечить прозрачность газового бизнеса, – объясняет он. – Мы пытались создать аналог «Газпрома». «Нафтогаз» принял на себя все долги перед государством и «Газпромом» свыше $1 млрд.

К 1999 г. «Нафтогаз» контролировал 85% газовых поставок в страну. Но собрать деньги с потребителей ему так и не удалось. К концу 1999 г., когда Тимошенко стала вице-премьером по ТЭКу и Бакай ушел в отставку, газовый долг Украины, по словам Бакая, составлял $1,5 млрд. С тех пор «Нафтогаз» остается главным импортером газа на Украину, а его долг только растет: одни банковские кредиты превышают $2,7 млрд, а общую задолженность менеджер одной из компаний «Нафтогаза» оценивает в $5 млрд. На прошлой неделе президент Украины Виктор Ющенко признал, что «Нафтогаз» никогда не был так близок к банкротству, как сейчас.

Момент Фирташа

В мае 2001 г. новым руководителем «Газпрома» стал Алексей Миллер, который объявил, что откажется от посреднических услуг «Итеры». «Мы туркменский газ поставим на Украину на тех же условиях, что и «Итера», и, может быть, даже лучше, – объяснял ранее «Ведомостям» зампред правления «Газпрома» Александр Рязанов. – Почему, пользуясь мощностями «Газпрома», «Итера» должна иметь сверхприбыль?»

Сотрудничество с «Итерой» продолжалось еще некоторое время и при Миллере. По словам Рязанова, в конце 2001-го – начале 2002 г. «Газпром» и «Итера» обсуждали создание совместного предприятия, куда компания Макарова внесла бы добывающие активы. Оно должно было поставлять среднеазиатский газ на Украину. Но Макаров не согласился на 33%, говорит Рязанов. «Получив меньше 42%, я потерпел бы серьезные убытки», – объясняет Макаров. Это было не очень дальновидно, считает Рязанов. В конце концов, как известно, контроль в добывающих активах «Итере» все равно пришлось вернуть «Газпрому».

Тем временем инициативу на туркменском направлении перехватила Украина: в мае 2001 г. «Нафтогаз» заключил прямой контракт с Туркменией до 2006 г. По словам Рязанова, Украина «на правительственном уровне» стала лоббировать включение в схему нового посредника – венгерской Eural Trans Gas (ETG). «Газпрому» было представлено решение кабинета министров Украины о предоставлении ETG права транспортировать и растаможивать газ на территории Украины. У концерна не оставалось выбора, ведь у «Нафтогаза» был прямой контракт с туркменами», – рассказывает Рязанов. Это подтверждает и представитель «Газпрома» Сергей Куприянов.

5 декабря 2002 г. «Газпром» подписал договор о транзите среднеазиатского газа с ETG. Она должна была поставлять в 2003–2006 гг. «Нафтогазу» 36 млрд куб. м ежегодно, а в качестве платы получать 38% газа («Итера» в последние годы получала 41%). ETG была зарегистрирована в венгерском поселке Чабды на день позже подписания контракта – 6 декабря (учредителями выступили израильский адвокат и три румынских безработных).

Три года спустя в интервью «Ведомостям» создателем и владельцем ETG объявил себя украинский бизнесмен Дмитрий Фирташ. «Я просто оказался в нужное время в нужном месте», – объяснял он. В тот «нужный» момент отношения «Итеры» с новым руководством «Газпрома» окончательно испортились. «Это сыграло мне на пользу, плюс я предложил более дешевые поставки газа», – рассказал Фирташ.

По его словам, он был партнером Макарова – в 2000 г. они вместе работали по бартерным схемам, но разошлись после одной из сделок: «Итера» не возместила Фирташу часть денег за туркменский газ (Макаров это не комментирует). Интересно, что, будучи партнерами, Фирташ и Макаров работали через кипрскую Highrock Holdings и израильскую Highrock Properties, которые торговали товарами украинских и венгерских производителей, полученными в качестве платы за газ. В одной из фирм работала жена Семена Могилевича – это один из немногих фактов, которые позволяют связать арестованного недавно в Москве по неожиданному обвинению в неуплате налогов Могилевича с торговлей газом.

«Фирташ взял на вооружение придуманные Макаровым схемы, – считает Бакай. – Просто скопировал их, поменяв участников и название компании». Но Фирташ добился того, что не удавалось «Итере». Макаров много раз пытался заняться экспортом газа в Европу, но Вяхирев всегда вставал у него на пути – к экспорту «Газпром» никого не подпускал, рассказывает один из бывших соратников главы «Газпрома». А ETG удалось пробить окно в Европу. В октябре 2003 г. компания заключила экспортный контракт с польской госкомпанией PGNiG о поставке 2 млрд куб. м газа до июля 2004 г. под гарантии «Нафтогаза Украины».

Поначалу представители «Газпрома» и «Нафтогаза» говорили, что купят по 50% ETG. Но сделка так и не состоялась. Вместо этого появился новый посредник.

Цена Путина

В 2005 г. RUE была таким же трейдером, как ее предшественница ETG. Но потом все поменялось. В феврале 2005 г. Тимошенко стала премьер-министром Украины, а в апреле ее протеже – новый предправления «Нафтогаза» Алексей Ивченко предложил Миллеру с 2006 г. перейти на оплату транзита газа через Украину не газом (в 2005 г., например, – 23,2 млрд куб. м), а деньгами. Рязанов называет это «самой большой ошибкой Украины» и предполагает, что Ивченко допустил ее по неопытности: разделив вопросы транзита и поставок газа, «Газпром» получил возможность торговаться.

И «Газпром» начал бороться за повышение цены – до $130 и даже до $160 за 1000 куб. м. Но никому в «Газпроме» и в голову не приходило, что Украину можно поднять до европейских $230. Вот как появилась эта цифра.

Во время очередных переговоров с украинцами в Кремле Путин выставил ультиматум: или «Нафтогаз «соглашается на предлагаемую цену сегодня, или завтра речь пойдет уже о другой цене», рассказывает Рязанов. На следующий день он позвонил в «Газпром» и спросил Миллера, какой может быть максимальная цена. Тогда Миллер спросил совета у своего зампреда, курирующего экспорт (Александра Медведева. – «Ведомости»), а тот ответил, что вообще-то, если считать обратным ходом – «цена на границе Германии минус транспорт», – то на границе Украины с Россией цена может быть и $230. Эту цифру Миллер передал Путину, а через несколько минут президент назвал ее по телевизору, рассказывает Рязанов. И в «Газпроме», и в «Нафтогазе» все были в шоке, говорит он: «Все ведь понимали, что цена нереальная. Мы были бы счастливы, если бы хотя бы на $160 согласились. Но ничего поменять уже было нельзя». Представители «Газпрома» и RUE это не комментируют.

Чтобы выполнить наказ президента, переговорщикам пришлось придумать хитрую схему. RUE закупает для Украины среднеазиатский газ по $95 за 1000 куб. м, а для экспорта – российский по названной Путиным цене $230. Так трейдер Фирташ получил неожиданный подарок – право экспортировать в 2006 г. в Европу более 9 млрд куб. м российского газа.

«Главное – что от реэкспорта газа отказалась Украина, – замечает Куприянов. – Раньше излишки газа (до 5 млрд куб. м в год. – «Ведомости») экспортировал «Нафтогаз», а сейчас экспорт перешел к компании, на 50% контролируемой «Газпромом».

Большую часть экспортного газа RUE реализует принадлежащая Фирташу фирма Emfesz: за 2005–2007 гг. она поставила в Венгрию 8,5–9 млрд куб. м. Бывший предправления E.On Ruhrgas Буркхард Бергманн жаловался «Ведомостям», что Emfesz предлагает венгерским покупателям газ по заниженной цене – существенно ниже, чем «Газпром экспорт». Впрочем, по данным Emfesz, ее чистая прибыль за 2005 г. – $47,24 млн, а в 2006 г. – и вовсе $7 млн. Представитель «Газпрома» вопрос цены не комментирует.

Большим плюсом для «Газпрома» стало то, что с помощью RUE он смог зайти на украинский газовый рынок, считает Рязанов. До 2006 г. «Нафтогаз» получал весь импортный газ и контролировал почти весь сбыт на Украине. Но в 2006 г. RUE подписала с госхолдингом соглашение о создании совместной (50 на 50) компании «Укргазэнерго». Новый трейдер получил весь импортный газ, а следом и всех платежеспособных потребителей – промпредприятия. У «Нафтогаза» остались население и ЖКХ, для которых цены ограничиваются государством («Нафтогаз» продает им газ дешевле, чем закупает у «Укргазэнерго»).

В феврале этого года, после очередной попытки «Газпрома» повысить цены, Путин и Ющенко договорились ликвидировать RUE, заменив ее на совместное предприятие «Газпрома» с «Нафтогазом». «Вместо RUE придет фирма с другим названием, возможно, с другими игроками, но смысл-то остается тот же, – уверен Бакай. – Меняются только участники: Бакай, Макаров, Фирташ». «Все компании, возникавшие в постсоветский период в схеме поставок газа на Украину, были «губкой», «демпфером» для рисков этих поставок», – косвенно соглашается с ним Куприянов.

«На газовом посредничестве можно заработать быстро, но это короткие деньги, – считает Бакай. – Их тут же надо вкладывать во что-то другое: химию, медийный бизнес, как Фирташ. Постоянно меняется политический расклад, в нем трудно задержаться более чем на несколько лет. «Те, кто не понимали этого и работали только на газовом посредничестве, так и не стали богатыми людьми», – заключает он.