Российский топ-менеджер посвятил свою жизнь Наполеону
Коллекция Александра Вихрова полна реликвий. С полотен, гравюр, фарфоровых ваз и тарелок Наполеон Бонапарт взирает на Бородинский бой и горящую Москву. Предстает никому не известным юношей и увенчанным славой императором. Заключает Тильзитский мир, томится на Святой Елене. Позирует вместе с сыном и супругой Марией-Луизой. Здесь же его маршалы и его великая любовь Жозефина Богарне – неизменно красавица, будь то гравюра или мейсенский фарфор. Рядом с работами признанных мастеров, как, скажем, Антуан-Жана Гро, официального живописца Наполеона, много разномастных творений неизвестных художников, объединенных чувством восхищения своим героем.
Впрочем, на полках масса и более «приземленных», забавных вещей: к примеру, копилка в виде головы императора, наполеон-флакон, наполеон-кувшин, наполеон-сливочник, наполеон-колокольчик. А еще – огромное количество книг, в основном антикварных, о действующих лицах первой четверти ХIХ века.
Собственно, с книг и началось увлечение будущего топ-менеджера ФК «Уралсиб». Школьные годы господина Вихрова прошли в тверской глубинке. «Я много читал – исторические романы, мемуары, – вспоминает он. – Когда мы проходили «Войну и мир» Толстого, нам задали сочинение на тему «Кутузов и Наполеон». Я любил всякую дополнительную литературу, и в одной брошюре прочел, что Лев Николаевич обрисовал императора Франции предвзято. По случаю в районной библиотеке нашлась книга Евгения Тарле «Наполеон» еще довоенного года издания – ветхая, без иллюстраций, она просто поразила мое воображение».
Потом был журфак Ленинградского университета, распределение в Вышний Волочек и новая встреча с Евгением Викторовичем Тарле. Завсегдатай местного букинистического магазина, Вихров случайно стал обладателем 12-томного собрания сочинений выдающегося историка и... его почитателем на всю жизнь.
Кстати, сейчас Александр Николаевич готовит к печати написанную им литературную биографию академика Тарле, жизненный и творческий путь которого охватил несколько эпох российской истории. «Я хотел бы издать эту книгу в серии «Жизнь замечательных людей», для которой Евгений Викторович написал свои тома «Наполеон» и «Талейран». Имя Тарле должно быть в этом ряду», – мечтает Вихров.
Но вернемся к коллекции. Самый первый предмет – бронзовый бюстик Наполеона – был куплен в антикварной лавке на питерской Садовой со студенческой стипендии. Он долго оставался одинок. Затем пришли иные времена, антикварных лавок стало больше, открылась заграница с блошиными рынками, заработали интернет-аукционы… И с того момента началось целенаправленное коллекционирование. За четверть века собрание разрослось – полторы сотни картин и гравюр, более 500 различных артефактов, несколько сотен медалей, около 600 книг, наконец, мемориальные предметы и автографы императора Франции.
Что объединяет все эти вещи, кроме имени Наполеона? Оказывается, во всем столь пестром разнообразии есть своя система. «Понятно, что в чисто стоимостном выражении у меня не могло быть дорогих предметов. Критерий подбора – покупать только то, что мне нравится. Причем это вещи, за которыми стоит какая-то любопытная история».
Такими увлекательными историями и порожден фантастический по масштабам культ Наполеона, слава которого – хорошая или плохая – еще при его жизни вышла далеко за пределы своей страны.
Бонапарт был «властителем дум» все XIX столетие. К юбилейному 1912 году фигуры побежденного и победителя – Наполеона и Александра I – история уравняла. Многие события вековой давности получили новую трактовку. Бонапарт теперь виделся как удивительный романтический герой, вознесшийся с самых низов до беспрецедентных высот.
«Наполеон очень заботился о том, какой след оставит в истории. В отличие от Александра I, который родился с золотой ложкой во рту, ему действительно нужно было работать над имиджем. Он вполне осознанно занимался собственным позиционированием, причем весьма технологично», – говорит Вихров.
Пропагандистская работа была поставлена креативно. Особенно четко это можно проследить по гравюрам – они доносили до людских масс желаемый образ в героическом виде. Другое ноу-хау – то, что во всем мире называют агитационным фарфором: декоративные панно, тарелки, чайники и чашки со сценами баталий, парадные портреты императора и сцены его жизни.
В собрании Вихрова немало образцов, изображающих знаковые моменты биографии Бонапарта, – как французских и западноевропейских, так и российских; как прижизненных, так и более поздних, копирующих известные гравюры или полотна.
Любопытно рассматривать и произведения наивного искусства, выполненные руками умельцев из разных стран. «Такие предметы – отражение народного мифа о Наполеоне. Его личность до сих пор будоражит воображение людей. Недавно я купил пару самоделок на антикварном рынке в Аргентине».
Конечно, для коллекционера всегда большая удача приобрести прижизненные вещи, в том числе личные. Александр Николаевич показывает брошь с самоцветами, в которую вложены переплетенные косичкой прядки волос Наполеона и Жозефины – уникальная, явно «фанатская» реликвия с аукциона в Фонтенбло.
Значимость коллекции во многом определяется уникальностью вещей. Несколько лет назад в Музее декоративно-прикладного искусства проходила выставка, которую Вихров посвятил Наполеону и Александру I. (К слову, он не раз сотрудничал с музеями, предлагая для экспонирования вещи из своей коллекции, и в принципе считает, что их нельзя держать «взаперти».)
Так вот, центральным предметом той выставки был медальон. На нем – два императора в обнимку, пожалуй, лучшая иллюстрация к словам Наполеона: «Александр! Мы любили друг друга…»
Неожиданно, не правда ли? Этот медальон работы неизвестного художника Вихров купил в антикварной лавке в арбатском переулке: «Я увидел его и прямо затрясся. Взял в руки и сразу определил: это эмалевая миниатюра 1807 года, времени Тильзитского мира и недолговременной дружбы двух императоров».
На самом деле монархов связывали сложные отношения, этакая дружба-вражда, в прямой зависимости от геополитической обстановки. В Тильзите речь велась не только о мирном договоре. Наполеон искал более тесных связей – и посватался к Екатерине Павловне, сестре Александра I. Но получил отказ. Великая княжна сказала, что скорее выйдет замуж «за последнего русского истопника, чем за этого корсиканца».
Через год в Эрфурте, во время последней встречи с русским царем, Наполеон просил руки другой его сестры – Анны Павловны. Но, сославшись на слишком юный возраст невесты, ему предложили подождать два года. Понимая, что его водят за нос, французский император мгновенно «переключился» на австрийскую принцессу Марию-Луизу, которая стала его второй женой и в 1811 году родила ему желанного наследника. Ну а в 1812 году началась война с Россией.
«Конечно, история не знает сослагательного наклонения. Но представьте, какой была бы картина мира, если бы Наполеон женился на Екатерине Павловне. Этот вопрос меня очень занимает», – говорит Вихров. По крайней мере, он точно знает, что одна из его следующих выставок будет посвящена теме отвергнутого жениха – тем более что грядет 250-летний юбилей великого императора Франции. «Будет очень интересно показать – вот от кого и от чего тогда в России отказались».
