Владислав Кочетков: «Российский рынок может переварить 20–30 IPO в год»

Нынешний бум IPO в России – это только начало, считает президент – председатель правления финансовой группы «Финам» Владислав Кочетков. Рынок первичных размещений будет активно расти и структурироваться, на нем появятся новые лидеры, ниши и инвесторы. О том, почему потенциал российского рынка IPO больше одного трлн руб., что мешает достичь таких цифр и как это можно исправить, узнали «Ведомости. Капитал» в интервью с Кочетковым.

Идеальное IPO, когда деньги  идут на развитие компании

‒ Я бы сказал, что он еще до конца не сложился. Он находится на начальном этапе формирования. Два года назад у нас был бум размещения облигаций, но, по мере роста ключевой ставки, бонды стали менее интересны эмитентам, привлекать финансирование на долговом рынке стало дорого. Поэтому компании начали рассматривать долевое финансирование. Сейчас популярность IPO во многом вызвана именно этим.

Зрелым российский рынок IPO не назовешь, пока на нем достаточно много проблем. Далеко не все компании готовы к размещению с точки зрения прозрачности и наличия долгосрочной стратегии. Идеальное IPO – это когда привлеченные деньги идут на развитие компании. А у нас, к сожалению, чаще всего IPO – это способ для собственника компании выйти в кэш. Как результат компания ресурсов на развитие не получает. Зачастую ее котировки растут хуже, чем ожидали инвесторы.

И, наверное, самое главное – российский рынок IPO глубоко спекулятивный. На нем мало институциональных и долгосрочных инвесторов. Многие покупатели акций рассматривают IPO как аналог «бинарных опционов» (ставка на то, вырастет какой-либо актив в цене или нет – Прим. «Ведомости. Капитал»). Это одна из самых больших проблем. Нужно учить инвесторов, что IPO – это вложение вдолгую, акции приобретают, чтобы через 10–20 лет заработать не просто много, а очень много. А покупка долевой бумаги с целью в первый же день ее продать с большим плюсом (или, если не повезет, с минусом) – это неправильная стратегия и она долго не проживет.

‒ На американском рынке два-три года назад был свой бум IPO. Акции компаний вроде разработчика программного обеспечения анализа данных Palantir в первый день после IPO могли взлететь на 40%. Этот американский хайп на перегретом рынке сформировал у российских инвесторов ложные ожидания от внутреннего рынка. Но у нашего рынка и рынка США два принципиальных различия: российский рынок отнюдь не перегретый и структурно другой. На нем нет такого количества инвесторов со всего мира, которые скупали бы акции на волне интереса к той или иной отрасли. Кстати, надо сказать, что и в США эта модель просуществовала максимум год.

‒ Рынок меняется и структурируется. Ведущую роль на нем будут играть крупные банки. Они имеют не только огромные клиентские базы, но также институциональных инвесторов в составе групп (страховые, УК, негосударственные пенсионные фонды ‒ прим. «Ведомости. Капитал»). То есть у них есть потенциал в виде собственных ресурсов, они могут брать достаточно большую позицию на себя. И, скорее всего, самые крупные компании, которые планируют привлекать сотни миллиардов рублей, будут выбирать в качестве ведущих организаторов IPO именно этих игроков.

У «Финама» есть своя ниша. Во-первых, мы активно действуем как организатор IPO для привлечения розничных клиентов. На рынке сейчас нехватка институционалов, но именно розница обеспечивает ликвидность в бумагах, поэтому не менее важна. Есть хороший пример, который подтверждает необходимость поддерживать баланс двух этих категорий инвесторов во время IPO, – рынок Абу-Даби. Там тоже растет количество размещений, но в основном в них участвуют инвестиционные фонды и фэмили-офисы шейхов, которые покупают акции на 5-10-20 лет. Поэтому после первичного размещения почти нет биржевых торгов. Вот почему Абу-Даби активно работает над привлечением спекулянтов.

Так вот, наша ниша – это активные розничные инвесторы. Физлица со статусом квалифицированного инвестора со средним размером счета более 2 млн руб. В больших сделках мы выступаем соорганизатором с фокусом на них.

Кроме того, мы активно работаем с так называемыми малыми технологичными компаниями (МТК). Несмотря на то, что в названии есть слово «малые», эти игроки чаще относятся к среднему бизнесу с выручкой в несколько миллиардов рублей. Мы провели первое размещение облигаций в этой нише, затем было еще несколько сделок. Сейчас две компании из этого сегмента готовятся к IPO с нашей помощью. Также «Финам» смотрит на другие быстрорастущие бизнесы. Например, мы общаемся с несколькими компаниями из сектора распределенной энергетики. Иначе говоря, в сделках среднего масштаба мы можем выступать ведущим организатором, фокусируясь на МТК и близких к нему сегментах. 

Кроме того, наша компания старается строить взаимодействие с эмитентами по модели полного цикла: через сделки Pre-IPO и собственные фонды Pre-IPO. Их мы планируем начать формировать осенью. Финансирование Pre-IPO – это привлечение первого капитала, в том числе и через биржевые механизмы, формирование публичной истории через облигационные займы, школа общения с инвесторами до последующего IPO.

Эти три направления – быть соорганизатором, размещать малые технологичные компании и использовать модель полного цикла – то, что отличает нас на рынке IPO и от других компаний сопоставимого масштаба, и от крупных банков.

Бывают те, с кем мы общий язык не находим

‒ В начале года наш фокус еще только формировался. «Кристалл» быстро наращивал рыночную долю. У собственника была понятная стратегия. Если мы акцентируем внимание на МТК, то это не значит, что мы не станем работать с хорошей компанией не из этого сегмента. С классной компанией, конечно, будем.

‒ Бывают и те, с кем мы общий язык не находим. Чаще всего – из-за оценки. Многие собственники для IPO пытаются себя оценивать по мультипликаторам западных компаний. Однако российский рынок предполагает определенный дисконт, масштаб их бизнеса меньше, и по технологиям они отстают. Перед нами стоит непростая задача – соблюсти баланс между интересами компании и нашими клиентами – физлицами, которые будут покупать ее акции в ходе первичного размещения. А если собственник хочет только того, чтобы компанию продали дорого, при этом остальное его не интересует, то мы не договоримся.

Второе – нам нравятся собственники, которые после IPO вкладывают деньги в компанию, а не в покупку новой яхты. Если же собственник хочет продать 5%, получить много денег и их потратить на собственные нужды, то инвесторы от этого ничего не выиграют.

А бывает, что компания просто не готова к IPO. В таких случаях мы не отказываем, а даем рекомендации, что нужно сделать, чтобы она стала «IPO-пригодна».

‒ Да, конечно. Но мы не жалеем, что отказались с ними работать.

‒ Планируется запустить два таких фонда. У них будут разные фокусы. В обоих случаях мы ориентируемся на компании, которые показывают высокие темпы роста и могут использовать привлеченный капитал с эффективностью х3.

Первый фонд – это, скорее, «фонд особых ситуаций». Из него будут получать финансирование компании, которым деньги нужны на конкретную цель, например для финансирования сделки по слияниям и поглощениям.

Второй фонд мы хотим сделать более отраслевым. С ориентацией на популярный и исторически хорошо понятный нам сегмент ИТ.

Формирование фондов происходит постепенно. В России инструментарий финансирования через LLP (limited liability partnership – товарищество с ограниченной ответственностью – Прим. «Ведомости.Капитал») развит слабо. Инвестиционное товарищество можно создать, но это новый инструмент и пока не подходящий для массового инвестора.

Мы же набираем пул денег, пул компаний, инвестируем. Потом создаем следующий фонд под следующий пул компаний. Тем самым добиваемся, чтобы деньги всегда были в активах, а не лежали на счетах фонда,  это инвесторам некомфортно и неинтересно.

‒ Через механизм закрытого паевого инвестиционного фонда (ЗПИФ). Фонды мы планируем активно маркетировать (то есть, привлекать в них инвесторов – Прим. «Ведомости.Капитал»). А затем, скорее всего, разместим их на Московской бирже. Фонд Pre-IPO формируется, как правило, на срок от двух–трех лет. Выйти из ЗПИФа достаточно сложно. Соответственно, создавая для него вторичный рынок, мы даем возможность пайщикам в случае срочной необходимости в деньгах выходить из паев.

С Pre-IPO мы работаем достаточно давно, хотя пока это были разовые сделки. В этом формате клиент может получить двойной выигрыш. Или заработать, когда компания будет выходить на публичный рынок (скорее всего, с более высокими мультипликаторами и финансовыми показателями, то есть цена существенно вырастет). Или получить акции, но акции не продавать, дождавшись дополнительного роста капитализации компании.

‒ Инновацией можно будет считать российскую модель SPAC (Special-purpose acquisition company ‒ компания, созданная специально для объединения средств инвесторов с целью финансирования слияния или поглощения перспективных компаний в конкретные сроки ‒ Прим. «Ведомости. Капитал), если совместно с биржей и регуляторами удастся ее «докрутить». Это фонд, бумаги которого по разным сценариям могут трансформироваться в акции публичной компании.

В России SPAC-законодательства пока нет, но при этом никто не мешает инвесторам оплатить доход за счет выделения имущества фонда в натуре, в данном случае – акциями. Если это получится, то для рынка это действительно будет инновацией. Наработки в этом направлении у нас есть.

Не верю в приход новых инвесторов из дружественных стран

‒ Рынок станет больше. Думаю, что он вполне сможет «переварить» 20–30 IPO в год. В деньгах это может быть более 1 трлн руб., если будут крупные сделки. Правда, это, скорее, задача более отдаленного будущего, чем следующий год. Если первые большие сделки пойдут успешно (например, у АФК «Системы» большие планы по IPO своих активов), если активизируются приватизационные процессы на фондовом рынке, будут продаваться акции крупных и очень крупных предприятий, то объемы привлеченных средств могут исчисляться в триллионах. Активы на рынке есть, деньги тоже, и их много, господдержка есть отчасти, но должна вот-вот усилиться, поэтому я верю в наш рынок IPO.

Единственное, во что я не верю, – это в приход новых инвесторов из дружественных стран. На них давят опасения вторичных санкций. Кроме того, американский рынок более безопасный, там появляется на порядок больше интересных компаний, чем у нас. Поэтому из двух рынков они предпочтут американский. Кроме того, налог для нерезидентов (30%) никто не отменял.

Институциональных инвесторов со средними и долгосрочными стратегиями будет становиться больше. Есть поручение президента страны, и осенью все заинтересованные ведомства – ЦБ, ВЭБ, Минфин и др. – обнародуют программу развития рынка IPO. Надеюсь, что будут сняты определенные барьеры, которые мешают институциональным инвесторам проявить себя в первичных размещениях. Я вижу активными участниками рынка институты развития, банки, страховые компании и, возможно, в меньшей степени пенсионные фонды. Если сейчас в среднем доля частных инвесторов в IPO – это 75‒85%, то в ближайшем будущем доля институционалов вырастет примерно до 50–60%. Это приведет к тому, что котировки <эмитентов> после размещений станут стабильнее. Что, в свою очередь, должно будет модифицировать и поведение частных инвесторов: снизить активность спекулянтов, а также стимулировать участие в IPO средних и долгосрочных инвесторов.