«В космосе я смогу применить навыки консультанта»: как бывший сотрудник «большой тройки» сменил офис на невесомость

В августе Константин Борисов совершит свой первый полет в космос в качестве космонавта-испытателя. В рамках перекрестных полетов между «Роскосмосом» и NASA Борисов в составе экипажа корабля Crew Dragon отправится к Международной космической станции (МКС) и пробудет там полгода. В интервью «Ведомости. Городу» он рассказал, почему решил сменить профессию и стать космонавтом в 33 года и как проходил открытый набор в отряд космонавтов.

– Скорее, было больше операционных проектов в производстве, продажах, логистике, автомобильных компаниях. Я ушел по большей части из-за невозможного графика работы. Чтобы развиваться в компании, нужно жертвовать многим: здоровьем, занятиями спортом, временем с семьей. Сейчас понимаю: если бы я не ушел из консалтинга, то не смог бы подготовиться к отбору в отряд космонавтов качественно. А без магистратуры МАИ, вероятно, не прошел бы даже первый фильтр.

– Когда начиналась программа открытого набора, заявляли, что человек с любым образованием может подать документы. Но люди, которые принимают решения, искренне верят, что без технического образования сложно стать космонавтом. И спустя пять лет я понимаю, что в этом есть доля правды. В МАИ я изучал системы жизнеобеспечения летательных аппаратов. Было интересно понять, какие технические решения поддерживают живой организм в самолетах и космических аппаратах и как они спроектированы. Например, как быстро углекислый газ отравит человека при отказе вентиляции или на какой высоте закипит кровь без скафандра в случае разгерметизации космического корабля.

– С детства хотел, на самом деле. Я жил в городе Жуковском, папа был летчиком-испытателем, и я не видел никого вокруг, кроме летчиков-испытателей. Я даже не выбирал, а словно понимал, что вырасту и буду таким же. В городе все пропитано авиацией и космонавтикой: живешь на улице Левченко (первый космонавт из города Жуковского), в школу идешь по улицам Гагарина и авиаконструктора Мясищева... Папа часто брал меня с собой на работу, а в 1996 г. мне даже удалось познакомиться с человеком, который побывал в космосе. Тогда в город приезжали инженеры, астронавты и пилоты NASA – исследовать аэродинамику самолета Ту-144 ЛЛ. Сегодня я уже взрослый, а мне до сих пор кажется, что каждый хочет стать космонавтом.

– Я планировал поступать в летное училище, чтобы стать летчиком, потом летчиком-испытателем или космонавтом-испытателем. Но наступили 90-е годы. Ребята, которые на год старше и уже учились, приезжали и рассказывали, что нет смысла поступать в летное: нет керосина, нет самолетов и ты даже не знаешь, доведется ли тебе летать. Лет в 28–29 я думал за год обучиться на коммерческого пилота в Америке или стать сертифицированным пилотом вертолета во Франции. В офисе работать временами совсем тоскливо, особенно когда уже понимаешь, что тебя ждет впереди – такие же годы похожей работы. И тут в 2012 г. объявили, что в нашей стране можно стать космонавтом практически с любым образованием – сразу появилась цель и блеск в глазах. Года три-четыре я жил подготовкой к отбору.

– Думаю, что да. Суть фридайвинга – научиться с минимальными затратами сил перемещаться под водой, ориентироваться в трехмерном пространстве и не волноваться. Кроме того, фридайвинг – это еще и кладезь информации об анатомии человека, дыхании, влиянии на него различных газов: азота, кислорода, углекислого газа. Из всех членов экипажа именно я эксперт в том, как, например, почувствовать высокий уровень углекислого газ, если что-то пойдет не так. При каком уровне давления кислорода нам нужно будет перейти на кислородные маски или как задержать дыхание, чтобы пролететь через задымленный модуль.

У большинства тех, кто успешно прошел отбор, есть как минимум один вид спорта в багаже – беговые лыжи, прыжки на батуте, полеты на параплане, тяжелая атлетика, плавание. Это очень помогает в работе космонавта.

– Из 420 претендентов на очный этап позвали порядка 100 человек – это те, кто подходил по параметрам (возраст, образование, опыт работы, здоровье) и полностью подготовил пакет документов. Из этой сотни половина не прошла психологический отбор – были вопросы к мотивации, характеру. Потом мы сдали физкультуру, осталось 25 человек. Из них после медкомиссии – 13. В итоге через полгода на финальном интервью выбрали восьмерых. Мало кто понимает, но у жителей России наиболее высокие шансы стать космонавтом в сравнении с жителями других стран мира. Например, в каждый отбор в США и Европе поступают десятки тысяч заявок. По Китаю информация закрытая, но думаю, что заявок там точно больше 100 000.

– Всего было 12 нормативов. Для меня сложнее всего были подтягивания. Но оценка зависит от возраста и пола. Например, в мои 33 года нужно было подтянуться минимум 12 раз, а в 25 лет норматив уже 18– 19 раз. Также непросто пробежать дистанцию 1000 м быстрее чем за 4 минуты. Еще нужно было проплыть кролем дистанцию 800 м за 17 минут, выполнить челночный бег (10 раз по 10 м), проплыть под водой 25 м на одном вдохе и совершить падение с трамплина высотой 3 м в воду. Я много времени посвятил подготовке.

– Все, что вы называете, – это первые четыре года. Это суперинтересно, но все же 80% составляют лекционные занятия по изучению технических систем. Спортивные сборы, парашютная и водолазная подготовка – в основном летом или в выделенные на неделе дни, а в остальное время мы сидим и корпим над учебниками. За четыре года надо сдать больше 100 экзаменов.

Глобально занятия по техническим системам делятся на две группы: изучение корабля «Союз-МС», на котором ты летишь до станции и обратно, и изучение систем станции – где ты живешь и работаешь во время экспедиции. Мы изучаем теорию полета, баллистику, системы управления движением и навигацией, систему стыковки и внутреннего перехода, как работает скафандр и генерируется кислород на станции, как открывать и закрывать люки, починить «туалет» (в космосе это называется АСУ – ассенизационно-санитарное устройство) и т. д. Каждый предмет – это от 20 до 100 часов лекционных занятий и семинаров, потом дома за учебниками проводишь примерно столько же времени.

– С одной стороны, непросто: в 33 года – опять студент, надо все заново начинать. А с другой – по сравнению с работой в консалтинге или руководителем проекта намного легче, голова меньше занята. Тебе не нужно постоянно отвечать на письма, все держать в голове, помнить о клиенте, своей команде и задачах проекта. Здесь до полета ты просто студент: отвечаешь за себя, свой результат и внимательно учишься. Воспринимаю это как один большой проект: сейчас учеба и экзамены, а потом будет суперприключение, в котором я узнаю столько всего нового, сколько мало кому доведется узнать.

– Работая в консалтинге и в индустрии, я всегда ждал следующий интересный проект или думал о том, чтобы сделать что-то свое. Временами было ощущение белки в колесе, из которого невозможно выбраться. А сейчас я понимаю: «Вау, ты полетишь в космос!» Я стану уникальным международным экспертом с необычным опытом, который можно использовать для развития технологий для будущих поколений. Главное, что космонавтика во мне поменяла, – теперь я реально живу сегодняшним днем и мне классно в новой профессии.

За свою карьеру космонавт в среднем три раза летает в космос с интервалами между полетами в 3–4 года. Понятно, что до 80 лет никто не летает, но свой опыт я смогу использовать для того, чтобы развивать космонавтику, например исследовать Луну, астероиды и путь к условной жизни на Марсе. Консультант – человек, который научился понимать большую картину, внимателен к деталям, умеет правильно анализировать и описывать. Думаю, что и здесь я смогу применить свои навыки.

– Умею тушить пожар в космосе и эффективно спастись от разгерметизации станции. Такие ситуации мы отрабатываем на тренажерах на земле. Это как раз ответ на вопрос, чем мы занимаемся во время подготовки экипажа. Отрабатываем навыки, чтобы при необходимости спасти экипаж и станцию. Еще могу поставить человеку капельницу и провести реанимацию в невесомости. На манекене пробовал вводить внутрикостные инъекции и ставить мочевой катетер – мне бы не хотелось это делать на живом человеке, но если будет нужно, я справлюсь.

Полтора года подготовки в составе экипажа – это три большие задачи. Первая – отработка всех штатных и нештатных процедур по российскому сегменту МКС, где нам жить и работать. Вторая – отработка всех экспериментов, которые предстоит выполнить на российском сегменте. Не только тех, где я выступаю как оператор и лаборант, но и где я нужен как подопытный (анализ крови, МРТ головного мозга, УЗИ внутренних органов до и после полета). Третья – тренировки на американском корабле Crew Dragon компании SpaceX и американском сегменте МКС. Для этого мы ездим в Лос-Анжелес и Хьюстон, где тренируемся всем экипажем.

– Конечно, я ведь в космос лечу! Сначала было жалко, что не успел принять участие в отборе 2012 г., а сейчас понимаю: какая разница когда – получилось же. Но это многолетний путь: от подготовки к отбору до старта ракеты проходит 6–10 лет. На отборе и все годы обучения нужно вкладываться всеми силами, даже не понимая, получится у тебя или нет.

– Это букет невероятных эмоций. Голова понимает, а эмоции все не улягутся. Как ребенок, который впервые едет на море, не знает, что это такое, но очень хочет. А еще ощущение реализации. Две вещи, которые хочу прочувствовать в полете, – это невесомость и увидеть Землю из космоса. Потом увидеть людей на станции – друзей, которых ты должен сменить. Любопытны и долгосрочные ощущения: как поведет себя организм, как буду чувствовать себя в первый, третий, шестой месяц, как раскроется групповая динамика с коллегами, с которыми буду жить и работать в замкнутом пространстве, как буду справляться с работой.