«Секретное место нарушения запретов»: Александр Цыпкин о феномене Патриков и не только

В рубрике «Городские истории» предприниматели и деятели искусства рассказывают о своей жизни в Москве: где им нравится гулять, вкусно есть и пить, проводить личные или деловые встречи и многое другое. Гость этого выпуска – писатель, сценарист и популяризатор литературно-театрального жанра Александр Цыпкин.

В 2015 году Цыпкин оставил успешную PR-карьеру и выбрал писательский путь, дебютировав со сборником лирическо-хулиганских рассказов «Женщины непреклонного возраста», собранных из постов на Facebook. А после выпустил еще три книги: «Дом до свиданий», «Девочка, которая всегда смеялась последней» и «БеспринцЫпное матерное, или Трагическое недоразумение». С 2016 года  Цыпкин совместно с продюсером Анастасией Приц делает проект «БеспринцЫпные чтения», в рамках которого со сцены рассказы читает как сам автор, так и российские актеры — Константин Хабенский, Ингеборга Дапкунайте, Максим Виторган, Анна Михалкова и другие. Сегодня по мотивам его рассказов снимают кино, ставят спектакли и балеты. 18 ноября на платформе «Кинопоиск» вышел второй сезон комедийного сериала «Беспринципные». Гуляя по Патриаршим прудам, писатель рассказал «Городу», как его герои оказались жителями Патриков, в каких местах он встречается с Ингеборгой Дапкунайте и почему памятник Крылову будит самые заветные воспоминания его детства.

Remy Kitchen Bakery

Все началось с Ингеборги. Мы стали близкими друзьями, а еще у нас куча совместных проектов, поэтому часто нужно встречаться. Remy (ресторан на Малой Бронной. – Прим.ред.) – ровно посередине между нашими квартирами. И как-то я к этому месту привык, а потом заметил, что если есть желание с кем-то поболтать из знакомых, – пожалуйста. Просто садись на углу Бронной и Тверского бульвара и жди. Через пять минут у тебя, как у рыбака, начнет клевать. Обязательно увидишь, как кто-то из друзей пройдет мимо. Пока я не настолько известный человек, чтобы мне мешали фанаты и поклонники сидеть в таком людном месте, да и в Москве очень интеллигентная публика, но периодически могут подойти, попросить сфотографироваться. Для меня это и удовольствие, и проявление какой-то симпатии по отношению к читателям. В конце концов, кому я нужен как писатель без читателей.

В этом месте точно написано несколько серий «Беспринципных». Если сидеть у окна, то видишь бегущую строку ИТАР-ТАСС и сразу понимаешь, что в стране происходит. Приходят идеи: о, давайте эту тему осветим в сериале, или вот эту. Еще есть одна серия про купол – не хочу спойлерить, – но один из сюжетных поворотов так и произошел, когда в бегущей строке прошла новость про систему ПРО.

«Мама Тута»

Это место Арама Мнацаканова (ресторатор, шеф-повар. – Прим. ред.) и его замечательной жены Наташи. Они мои очень близкие друзья питерские, 20-летней проверки друзья. Любой приход в их ресторан – это попадание в гости в Питер к своим.

Для меня Питер – город родной, и моя семья по одной из линий там живет уже лет 150. До сих пор у местных жителей «вопросики»: а правильно ли он сделал, что уехал в Москву? Ты вроде бы точно знаешь, что правильно, но в Питере на тебя смотрят все равно как на сбежавшего с парохода, который, непонятно, пойдет ко дну или удержится на плаву. Ну и вообще считается, раз уехал – значит, погнался за деньгами. Хотя я уехал в Москву по совершенно другим причинам. Жена моя, Оксана, тоже из Петербурга, поэтому мы вдвоем ловим это настроение. 

Я точно могу сказать, что не стал бы тем, кем я стал – не в смысле кем-то хорошим или плохим, а просто таким, какой я есть, – если бы не родился в Петербурге и потом не уехал в Москву. Нынешнее мое состояние – это такое генетическое перекрещивание Питера и Москвы. Мне кажется, вообще для россиянина полезно туда-сюда поездить, между Питером и Москвой. Напитаться этими двумя городами, потом еще где-нибудь побыть на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке и на море. И вот тогда ты в себя наберешь всю Россию и спокойно в конце жизни уедешь в Калининград, будешь сидеть на Балтике.

Электротеатр Станиславский

Первым местом работы у меня в Москве был «Электротеатр Станиславский». Партнеры по юридическому бизнесу попросили меня проконсультировать театр по пиару и маркетингу, и там произошла встреча с абсолютно гениальным Борисом Юрьевичем Юханановым, который рецензировал мою первую книгу и вообще сделал для моего становления в творчестве очень много. Театр, по сути дела, находится на Патриках, в шаговой доступности. Тогда я и познакомился с этим районом. Даже стал больше пешком ходить, потому что там приятно гулять.

Безусловно, я как любой плохо начитанный человек узнал про Патриаршие пруды только через Булгакова. Прежде всего ищешь там масло и трамвай. Если бы мне кто-то потом сказал, что я напишу сериал про современные Патрики, я бы никогда не поверил. Особенно забавно, что первый сезон наполовину составлен из историй, произошедших в Петербурге, но их уже все активно ассоциируют с Патриками. 

Часто приходится слышать вопрос: бродит ли тут Воланд? С Воландом встречаешься не когда ты этого хочешь, а когда захочет он. Надеюсь, я все-таки не встречусь с ним никогда. Конечно, в произведении Булгакова дьявол и его команда романтизированы, они вызывают симпатии больше, чем все остальные герои. Но если мы говорим серьезно, то дьявол отвечает за самое темное в людях, поэтому я бы, по возможности, хотел избежать этой встречи. Надеюсь, я ему не сдался ни зачем. Пусть он ищет талантливых – я просто одаренный.

Патриаршие пруды

На Патриках мы с женой проводили очень много времени в период знакомства. Гуляли, вечерами ходили с собакой вокруг пруда – это очень счастливые моменты и самые важные для меня встречи. Патрики – мой любимый район в Москве. Остоженка тоже красивая, но очень уединенная, если не сказать по-хорошему, чуть заброшенная. Она для тех, кто не любит столпотворение. А я как раз люблю живые районы, такие как Сохо в Лондоне, где постоянно движение. Я и в Питере жил на Итальянской улице – тоже активное, людное место. Атмосфера веселья всегда мне была близка. 

Я вообще не люблю концентрироваться в этой жизни на отрицательном. В жизни столько отвратительного – каждого из нас, этого района, города и страны. Это не самая лучшая наша черта – пытаться найти что-то плохое. Патриаршие пруды – очень хороший район, светлый, яркий, живой, с красивыми улицами и красивыми людьми. Происходят ли там горькие события? Конечно, происходят. 

Но здесь как-то начинаешь верить, что в стране возможно что-то хорошее, потому что есть целый район, в котором чисто, безопасно, красиво. В 1990-е, начале 2000-х было ощущение, что не может быть у нас сервиса, не может быть чистоты. И вот пожалуйста – район, в котором чисто, как в Швейцарии, безопасно, как в Швеции, официанты в ресторанах лучшие в мире по вежливости и скорости обслуживания, сфера услуг – круглосуточная. И это мы сделали своими руками. 

Можно говорить о несправедливом распределении ресурсов по стране и что в Москве много денег – да, безусловно, это так. Но ты заходишь в подъезд – и там идеальная чистота. Это тоже изменение менталитета. Значит, мы не хуже других. Значит, можем. А в 90-е говорили, что мы как народ не способны на вежливость, чистоту и качество обслуживания. Способны. Осталось деньги по стране равномерно распределить.

Памятник Крылову

Памятник Крылову – это для меня кусочек Питера в Москве. В Петербурге моя бабушка жила около Летнего сада, и когда я к ней приезжал, бабушка пыталась из меня сделать подобие Онегина и «в Летний сад гулять водила». Там тоже стоит памятник Крылову – для меня это чаще всего означало конец прогулки и мороженое, потому что там рядом кафешка. Заходишь со стороны Инженерного замка в Летний сад и идешь, слушаешь бабушкины рассказы про «что такое хорошо и что такое плохо», ждешь памятника и мороженого. Я знал, что это дедушка Крылов, и думал, чей он же дедушка? А потом выяснил, что всеобщий. 

На памятнике на Патриках интересные фигурки персонажей из басен, рядом пруд чудесный, очень красивое место, абсолютно такое европейское. Ты вдруг ощущаешь, будто по центральному Лондону ходишь. Конечно, надо сказать тривиальное: как похорошела Москва при Александре Евгеньевиче Цыпкине. Только когда будете расшифровывать, напишите, что я просил пояснить, что это шутка. Так-то с большим уважением отношусь к тому, при ком Москва похорошела. 

Scampi Trattoria

Очень много сцен из сериала «Беспринципные» сняты именно здесь. Летом я часто проходил мимо и в окне все время видел Пашу Деревянко и Максима Виторгана. Поэтому для меня это место ассоциируется исключительно с двумя людьми, прежде всего друзьями, а потом уже актерами. Мы с Пашей были знакомы даже до того, как я начал писать, просто по компании. У нас общие друзья в Питере, очень близкие.

Памятник Шолом-Алейхему

Не думаю, что многие москвичи знают, где именно этот памятник стоит (на пересечении Большой Бронной и Малой Бронной улиц. – Прим.ред.). Это замечательный еврейский писатель, у которого душераздирающая грусть и при этом гомерически смешные ситуации. Комбинация тоски и смеха у него божественная. И в детстве, и в юности я Шолом-Алейхема достаточно много читал, телеспектакль смотрел «Тевье-молочник», кажется, с Михаилом Ульяновым.

Я люблю гулять и разговаривать по телефону по работе, при этом разглядывать памятники и таблички на зданиях. На зданиях советского периода обязательно висят таблички, кто здесь жил – и это всегда ученые, деятели культуры, а также военные и партийные деятели. При всей критике Советского Союза, надо отдать должное, в то время очень четко выстраивалась система поощрения научно-культурной элиты. Сегодня же система исключительно финансовая: у кого больше денег, тот и покупает себе дорогую квартиру, государство больше квартиры не дает. Жду времени, когда деятели науки, культуры смогут позволить себе покупать такие же дорогие квартиры, как сегодня люди из бизнеса. Когда-то мы к этому, наверное, придем.

«Хинкали и вино»

Это место греха для меня – секретное место нарушения запретов. Мне не очень можно, по разным причинам, злоупотреблять грузинской едой, а вот хинкали… Иногда ты идешь, видишь это место и понимаешь, что у тебя парализована воля. Ты, как крыса под дудочку, заходишь туда, садишься, тыкаешь пальцем, съедаешь их, не много – штук 12, потом думаешь: что это было?

На Патриках куча человеческих историй – встреч, расставаний, создания бизнесов, расходов, конфликтов, войн – происходит между людьми, сидящими за столом в ресторане. Ты тихо-мирно завтракаешь, а за соседним столом может драма происходить, которая переворачивает человеческую жизнь, очень интересно за этим наблюдать. Однажды я был свидетелем ситуации, когда люди сидели за столом, держась за руки, все у них было замечательно, а через пять минут они уже друг на друга кричали.  Девушка встала, кинула кольцо и ушла.