Степан Девонин: «Мне кажется, собака нужна каждому человеку»

В мейнстримных проектах Степан Девонин застолбил амплуа несмелого, порой нечистого на руку рохли, но в фильмах и сериалах, которые ставит режиссер Наталия Мещанинова (его жена), актера не узнать. Ветеринар, который своих подопечных любит больше, чем людей («Сердце мира»). Муж-собственник в сериале «Алиса не может ждать» и заботливый монстр-насильник в драме «Один маленький ночной секрет» – это тоже он.

В интервью «Ведомости. Городу» Степан Девонин рассказал о том, как пережил период тотальной невостребованности, почему не считает себя сценаристом (хотя пишет сценарии) и где любит проводить время в Москве.

«Актер должен сниматься»

– Думаю, да. Даже самые незначительные. Актер должен сниматься. Не всегда бежишь на площадку. На 80–85% – это рутина. Пытаешься угадать «личный интерес». Иначе это превращается в завод – самому противно от себя становится. Думаешь, что лучше бы я провел этот день с семьей. Потом начинаешь внутри себя придумывать что-то.

– Обычно цепочка – наоборот. Сперва соглашаешься, потом понимаешь, что не очень... Сейчас от многого отказываюсь. Иногда присылают такой материал, будто его написали за сутки до того, как мне отправить, – набор букв. А люди приступают к съемкам. Тогда даже на пробы не хожу.

– А меня в детстве не тянуло к искусству. При этом я отличник. Мама хотела, чтобы я стал врачом. Мединститут в Смоленске классный. Надо было только один экзамен сдать. А я уперся: «Тогда стану ветеринарным врачом».

– Очень люблю животных. Не воспринимаю свою жизнь без них. У меня всегда были коты, потом две собаки. Сейчас одна – Соня.

– Наверное. Мне кажется, собака нужна каждому человеку. Мир стал бы добрее. Когда у меня выходной, беру Соню, идем в парк, гуляю с ней по три-четыре часа. Собака – это бесконечная преданность, безотносительная любовь. Иногда хочется их прибить, потому что они себя ведут как «животные», но это нормально.

– Честно сказать, ничего серьезного у меня там не было. Проработав год, понял, что не могу находиться в Санкт-Петербурге. Не мой город. Решил возвращаться в Москву. Когда прощался с Валерием Фокиным, он был зол – планировал ставить на меня спектакли. «Рубишь, – говорит, – ветку, на которой сидишь». Я пытался продолжить свою театральную историю в Москве: пять лет проработал в «Сатириконе». Было много работы. Самая памятная роль – брат Лоренцо в спектакле «Ромео и Джульетта». В общем, ушел и жалею, что поздно...

– Скорее да, чем нет. Понятно, что только ленивый в нее не плюнул. У нас даже в фильме «Шапито-шоу» шутка была: мой герой Никита подходит к отцу: «Слушай, ты смотрел «Утомленные солнцем – 2»? «Ну смотрел». «Ну и как он мог так опуститься? Он же когда-то снимал нормальные вещи!» Показывали «Шапито-шоу» на ММКФ – зал в этот момент просто замер.

– Я всегда говорю, что в кино оказался «через постель». Мы с Наташей познакомились на «Шапито-шоу», задолго до «Комбината...». Она работала на плейбэке, до этого сняла два дока. На съемках «Комбината...» мы уже были женаты. Мало того, Наташа снимала, уже беременная нашей Сашей. Я дико переживал, что моей жене пришлось в таком состоянии ехать в этот Норильск.

«Я пропал – исчез абсолютно»

– Когда я ушел из театра, меня перестали даже на пробы звать. Я пропал – исчез абсолютно. Два года сидел с Сашей, Наташа работала. Историю «Сердце мира» мы вместе придумывали. Там сразу была испытательно-тренировочная станция для диких животных, на которой мой герой тренировал собак.

– Мы сделали подробный синопсис. И отложили, почувствовав, что врали в моем герое. Он был каким-то неживым. По неопытности хотелось затеять что-то романтичное.

– Есть отчасти. Мне тоже с животными проще, я их понимаю. Чувствую, например, когда собака может на меня броситься. Почему для меня это моя главная роль? До этого два года дома сидел. Сознавал, что, возможно, это последний шанс заявить себя. Зрело ощущение потери профессии. Ну, просто все. Хоть в такси иди работай. Я начал тихо сходить с ума. А после этой роли про меня вспомнили.

– Если не будешь это делать, станешь врать. Как говорил Олег Павлович Табаков: «Откровенность входит в меню профессии». Ты имеешь право опираться на свой опыт. Рассказывая про себя, расскажешь про всех. А если будешь сочинять про кого-то неведомого – то ни про кого.

– Есть немного...

– Да нет, я скорее проходимец в этой прекрасной профессии. Это все случайность. Я же никогда не писал отдельно от Наташи. И сериал «Шторм» мы придумывали вместе. Потом я писал мужские линии и в проекте «Алиса не может ждать». И «Сердце мира» мы вместе разбирали, придумывали. Сейчас пытаюсь что-то сам придумать. Но пока идеи спорные.

«Боря Хлебников говорил, что я похож там на откормленную птицу»

– Неправда, я очень хотел. Говорил Мещаниновой, что я единственный, кто может сыграть эту роль. А она искала других, боялась, чтобы я играл, что потом не сможет на меня смотреть. Начнет путаться. Стану ей неприятен. Я убеждал ее, что это все чушь.

– Конечно, но этот камень мы обошли. Наоборот, моя задача этого урода отчима высмеять, чтобы он исчез из нашей жизни. По-моему, получилось.

– Найти тяжелый взгляд и одновременно милую улыбку. Походку размеренную. Я специально потолстел: 120 кг там весил. Мне нужно было ощущение припухлости и тяжести, отдышки. А в «Сердце мира» я, напротив, должен был быть легким, весил 68 кг.

– Неплохой проект. Хорошо прошел по ТНТ. По непонятным причинам после двух сезонов его закрыли. Я играю человека, который всех замучил...

– Когда мы снимали мой крупный план, Боря Хлебников говорил, что я похож на откормленную дородную птицу. Но я не играл подлеца. И он не профессиональный мошенник. Познакомился в этой Турции с какими-то красивыми турками. Они говорят: «Давайте будем клофелинить богатеньких дам и драгоценности прикарманивать». Он любит жить в свое удовольствие, выпивать... Ну и повелся.

«Счастье работать с талантливыми партнерами»

– Мы близкие люди дома. А на площадке у нас роли – однозначные. Я – актер, Наташа – режиссер, Боря Хлебников – режиссер и непререкаемый авторитет на съемках, хотя мы с ним дружим.

– Конечно. Она перфекционистка. Пока не добьется своего, на тормоза не спустит. Ей надо по максимуму выжать в каждой сцене то, что ей нужно.

– А вот и нет. Легко шли съемки, мы хохотали безостановочно. Хотя бывало всякое. В сцене с падающей елкой придумали кота. Привезли супердрессированного за баснословные деньги. «Все, – говорят, – сделает». А кот самый обычный – офигел от того, что его сажают на елку, а потом елку с ним опрокидывают. Наверное, дублей десять: кот в елку вцепится и сидит. Все надеялись, что он прыгнет. А он в камеру вот так смотрит: «Вы что?» В итоге елка падает – и мы подставили просто «мяу».

– Наверное, в «Сердце мира», когда моему герою сообщают, что мама умерла. Было трудно, потому что сцена должна была сниматься не в этот день. Но слетела запланированная съемка. Наташа говорит: «Слушай, можем снять ее?» Но я же долго готовлюсь, разбираю, настраиваюсь. Прошу хотя бы полтора часа. В общем, сняли, вроде бы получилось. А чувствую: что-то не совпадает. Уговариваю переснять. Делаем дубль, я от волнения немного путаю текст, но почему-то именно этот дубль – в яблочко, входит в монтаж.

– Очень простое волшебство: я иду, и в рапиде оператор Цветков снимает. Там нашу Белку играли три собаки. Одна не боялась воды. Другая – спокойная и тихая. Ей выбривали бок, ей и досталось больше всего.

– Когда выбираешь материал для съемок, учитываешь в том числе и партнеров, у них учишься. С Ирой Горбачевой и Максимом Стояновым было интересно.

– В лирической комедии «Моя собака космонавт» – маленькая роль. «Батя-2. Дед» Ильи Учителя. Рабочее название было «Дед», это продолжение фильма «Батя», отца мальчика по-прежнему играет Владимир Вдовиченков, а дедушку – Евгений Цыганов. Я – в роли разлучника, который уводит героиню Нади Михалковой у ее жениха (Стас Старовойтов). Кажется, получилась живая, смешная история. Похоже на мое детство в деревне у бабушки: отношением к детям, наказание ремнем и проч. Такого Цыганова вы не видели, он в пластическом гриме, горбатый, совершенно неузнаваемый. Счастье работать с талантливыми партнерами.

– Две пары едут отмечать Новый год в загородный дом «Шале». Оказывается, что среди гостей – бывшая пара. Я играю администратора «Шале». И вся неразбериха происходит оттого, что мой герой напутал с регистрацией. То есть он немного купидон, который всех соединяет. Среди недавних работ еще роль в сериале «ФГУП Луч» Саши Собичевского. Про агентство, которое занимается всякой нечистью, изничтожает вампиров. Играю вампира-гуманиста Олега, который не убивает людей, но, чтобы выживать, немножко подсасывает кровь. Да и вампиром стал по глупости.

– Там очень все бытово. Никакой романтизации. Ходят себе вампиры среди нас, мы к ним и привыкли. Но проблема была в том, что мы снимали зимой, а вампиры же исключительно ночью действуют. Поэтому у нас и смены были исключительно ночные. Ад.

– Что-то подобное я делаю только в работах Натальи Мещаниновой.

«Наверное, это мой город»

– Место, где тебе спокойно.

– Да, это наша квартира, которую мы купили с Наташей на ВДНХ. Там наш мир.

– Я хотел в Москву. Сначала жил в общежитии ветеринарной академии. Там была жесткая дедовщина. Страшно выйти в коридор: мои соседи пили безбожно и дрались. Когда поступил в Школу-студию МХАТ, пришел в общагу на Тверской-Ямской. Начались занятия, я увидел педагогов и ошалел. Оказывается, так можно? Любить студентов. Разговаривать с ними на равных. Оказывается, можно взять студента за руку, с собой повести: «Не волнуйся, я с тобой, все будет хорошо! Я не буду тебя поучать. Ты просто чуть больше поймешь что-то в мировой и русской литературе, в истории театра, которую откроет тебе великая Инна Натановна Соловьева». Вспоминаю встречи с ней – мурашки по коже.

У меня ощущение, что Москва – один из самых прекрасных городов на земле. К тому же действительно удобный для людей. В Питере, конечно, своя холодноватая романтика и красота, особенно во время белых ночей. Но мне там было невероятно одиноко: душевно мерз там. Будто я на экскурсии в красивом музее. В Москву вернулся словно домой, к ощущению теплоты. Наверное, это мой город.

Я люблю «Сокольники». Там своя атмосфера, эта танцплощадка для стариков, запущенные заросшие – зеленые или желтые осенью – аллеи. Люблю парк у Новодевичьего монастыря. И мне нравится район, где мы живем, – Старое Марфино. Хочется тебе леса – идешь в Ботанический сад, там можно до Владыкино дойти. Захотелось цивилизации, кафе – идешь на ВДНХ. У нас и рядом с домом есть старое кафе, куда пускают собак, приносят им воду. Там хорошо и людям, и животным.