Налог тебя найдет
Релокация – конечно, тема эмоционально насыщенная. Некоторые уезжают сами, некоторым приходится. И часто оказывается, что компания осталась в России, а сотрудник уехал за границу и получает зарплату, на которую полагаются начисления.
Со страховыми взносами ситуация простая: у уехавшего сохраняется право на пенсию, на медицину в Российской Федерации, на иные социальные пособия, поэтому здесь все облагается, базовый тариф 30% и вообще никаких вопросов нет. Если он, конечно, не ИП, а обычный работник на удаленке.
По валютному регулированию ограничений тоже нет, платить можно на зарубежные счета и в рублях, и в валюте – это прямая норма в 173-ФЗ о валютном регулировании и валютном контроле. И валютные ограничения весны прошлого года, когда не выпускали валюту с территории РФ, на заработную плату никак не распространяются. Но на самом деле никто так не делает – как платили на российские карточки, так и продолжают, а сами граждане ищут, как за границу деньги вывести. Кстати, я сталкивался с тем, что работодатели переходят на оплату сотрудников на удаленке криптовалютой, потому что рубли выводить трудно. Но это получается уже неофициальная зарплата, не через бухгалтерию.
А вот с налогами на доходы физических лиц картина сложнее. За резидента российская компания выплачивает обычный подоходный налог – 13% или 15%. Если место работы за рубежом, то российская компания не должна удерживать НДФЛ даже по ставке 13–15%. А вот если он налоговый нерезидент и работает в России, то это 30%, самый большой, драконовский налог. И наоборот, если он работает за границей и нерезидент, то обязанность по уплате налогов отсутствует.
Есть норма статьи 208 Налогового кодекса: для физических лиц, резидентов, облагаются доходы от любых источников как в Российской Федерации, так и за ее пределами, – так называемая общая налоговая обязанность. А для нерезидентов – только от источников в Российской Федерации. И если трудовые обязанности, сама работа выполняется за пределами РФ, то и сама деятельность – вне юрисдикции РФ.
Во внутрироссийском законодательстве нет критерия центра жизненных интересов, лишь ценз пребывания. Если человек уехал, например, осенью в связи с мобилизацией прошлого года и прошло 183 дня, он уже не налоговый резидент. Поскольку он был резидентом в 2022 г., он уехал только осенью, то должен сам подать декларацию и заплатить – вряд ли кто-то будет это делать, но обязанность есть.
А дальше получается парадоксальная ситуация: у него дохода от источников в РФ нет, несмотря на то что российская компания выплачивает ему деньги. Есть источник выплаты дохода в лице компании, но нет источника дохода как деятельности.
Инициатив по этой проблеме много – иногда жесткие, есть такие: «А давайте введем 30%, чтобы они вернулись и родину любили». Но ничего пока не принято, прошло уже больше года, как эта проблема, с учетом СВО, приобрела актуальность, и вряд ли это во что-то выльется. Пока же помимо Налогового кодекса есть прямые письма Минфина, подтверждающие право в этом случае налог не платить.
Однако практика показывает: этому верить нельзя, потому что есть, скажем так, пролетарское отношение к этим вещам со стороны налоговых органов и судов. Компания выплачивает работнику зарплату, показывает, что он обосновался в Армении, в Узбекистане или на Маврикии – т. е. доказывает, что он налоговый нерезидент, и ничего не удерживает с его заработной платы. Ну кто это допустит? В известном деле кольского предприятия «Электроавтоматика» человек был акционером, но тем не менее работником, замом генерального директора, проживал в Испании длительное время. Бухгалтерия даже консервативно продолжала удерживать 13% с дохода, но налоговая на проверке сказала: нужно по ставке 30%. Первую инстанцию компания выиграла, а апелляцию и кассацию, конечно, они проиграли. В апелляции решение суда первой инстанции было еще до начала специальной военной операции. Постановление апелляции – уже в марте 2022 г., после начала СВО. Эти факторы, безусловно, влияют и на судей тоже.
Может быть, прозвучит немного жестко и цинично: забудьте, никакого суда по налоговым спорам в России нет. Бывают исключения, очень-очень редко – если очень хорошая фактура, а суммы небольшие. Но вообще суд – на стороне государства, и это очень серьезная проблема в налогах. Реальный эффективный способ разрешения налоговых споров – досудебное урегулирование в административной процедуре. Выходить в налоговый орган, если кто по калибру компании может себе позволить – в вышестоящий налоговый орган, и объяснять, что «вот здесь так не надо». А на суд никто не рассчитывает.
В итоге возникает следующая большая проблема: с одной стороны, Налоговый кодекс называет компанию, выплачивающую доход, налоговым агентом. И тот, согласно 24-й статье кодекса, обязан исчислить, удержать и перечислить в бюджет соответствующий налог. Применив все обстоятельства, важные для исчисления, в том числе статус резидента. То есть работодатель должен предпринимать усилия по выяснению статуса, иначе с него могут довзыскать разницу, пеню, штраф, и в предельных случаях там даже есть уголовная ответственность налогового агента – статья 199.1.
Поэтому финансовые службы в компаниях, если работник утратил статус налогового резидентства, начинают удерживать 30%. Есть даже такая практика, что не все сознаются, что уехали, – и служба безопасности отслеживает по IP-адресам, из какой страны заходит сотрудник, когда удаленно взаимодействует с компанией. И не берут на себя никаких рисков. Некоторые организации включают в трудовые договоры обязанность сотрудника сообщать, если он пребывает за пределами страны более 183 дней, – как бы снимая с себя этим ответственность. Некоторые компании этого не делают, ссылаясь на предоставленную в трудовом договоре информацию и полагая ее достаточной. Но в деле «Электроавтоматики» налоговая получила сведения от погранслужбы и предъявила компании – а невозможность для предприятия самостоятельно получить эту информацию от обязанности платить налог не освобождает.
По материалам XIX ежегодного форума «Юридический форум России», проведенного газетой «Ведомости» 7 апреля 2023 г. в Москве