Отсрочка – не решение
Есть предпосылки, чтобы сейчас именно банкротство стало новым двигателем современной юриспруденции и экономики, – поводов для большого количества банкротств достаточно много. Нарушены все системы платежей, иногда невозможно рассчитаться в принципе либо невозможно рассчитаться в валюте, которая была согласована. Возник долг – неплатежеспособность – банкротство. Нарушены цепочки поставок: не можешь исполнить обязательства по поставке товара, долг – банкротство. Часть твоих активов за пределами Российской Федерации недоступна, они необходимы для нормальной деятельности – либо неплатежеспособность, либо недостаточность имущества – банкротство.
Мы знаем множество иностранных компаний, заявивших о фактическом оставлении бизнеса. Для современной российской экономики это что-то новое, и уже произносят страшное слово «национализация», но мы понимаем, что государство должно для этого находить новые решения. Если смотреть с позиции существующего регулирования, то это тоже, по сути, банкротство: не поступают деньги, не реализуется обычная экономическая деятельность данной единицы, она не способна погашать долги. Можно пройти по ряду других событий, способных привести к банкротству. Инфляция, невозможность при имеющихся ресурсах приобретать товары – и опять же возникновение рисков банкротства.
Коллегия адвокатов «Ковалев, Тугуши и партнеры» (KT&P)
Юридическая компания. Чистые активы (на 31 декабря 2021 г.) – 5,2 млн руб. Образована в 2004 г. Специализируется на взыскании долгов и разрешении споров. Занимается вопросами налогообложения, корпоративного права и сопровождения текущей хозяйственной деятельности предприятий, обязательственного права и возврата активов.
Позволяет ли существующая система регулирования быстро реагировать на вызовы? Чтобы войти в классическую систему банкротства, мы должны, если мы не кредитная организация, пройти как минимум полугодовой путь в суде. Но прямо сейчас все изменилось. И механизмов быстрого реагирования в принципе нет – какие-то точечные процедуры, их немного. Если есть просуженный долг, то некие обеспечительные меры и быстрый переход в дальнейшие процедуры что-то позволят сделать. Но в целом процедура банкротства не рассчитана на подобные резкие и значительные события. Так что, с одной стороны, все упомянутые проблемы могут быть решены через механизм банкротства, но этот механизм не является решением сегодня.
Государство могло бы пойти путем упрощения – ввести внесудебную процедуру банкротства, уйти от наблюдения, быстро вводить внешнее управление для финансового оздоровления и т. д. Но государство вчера решило, что оно просто объявит мораторий.
Юристов, занимающихся только банкротствами, на российском рынке крайне мало, и как минимум большинство банкротчиков занимаются и обычными судебными процессами. Так что, надеюсь, никого вчерашнее решение не убьет. Но то, что появятся определенные сложности, над которыми стоит поразмыслить, я думаю, очевидно.
И очевидно, что мораторий – это отсрочка, позволяющая спасти бизнес от резких потрясений, но системно она эту проблему не решает. Более того, убирая подобный механизм, государство лишило себя возможности решать проблему брошенных бизнесов через механизм банкротства. Необходимы новые инструменты внешнего управления, иначе мы окажемся в вакууме, когда ситуация никак не решается правовыми методами.
По материалам XVIII ежегодного «Юридического форума России», проведенного газетой «Ведомости» 1 апреля 2022 г. в Москве