Приговор пошел на пользу
Невзирая на позицию Верховного суда в части повышения стандартов доказывания и уточнения фактических обстоятельств в делах о привлечении КДЛ (контролирующих должника лиц. – «Ведомости. Форум») к субсидиарной ответственности, количество заявлений и удовлетворенных заявлений растет. И достаточно резко растет число физических и юридических лиц, признанных КДЛ и привлеченных к субсидиарной ответственности.
Основным способом определения субсидиарной ответственности является разница между включенными требованиями и денежными средствами, вырученными при реализации конкурсной массы. Далее в сторону уменьшения частоты использования следует размер сделок, оспоренных в ходе конкурсного производства, к которым имело отношение КДЛ. И наконец, определение размера судебной финансово-экономической экспертизой.
При этом мы с вами понимаем, что при определенных условиях КДЛ может быть признан, собственно, любой. Для банка это хорошо. Не отказываем себе в удовольствии порыться вокруг должника для поиска платежеспособного КДЛ и заявляем как можно больше субсидиарной ответственности.
Но недавно мы оказались на другой стороне баррикад. Появилась вероятность, что наш клиент подпадет под субсидиарную ответственность, которая может стать основанием уже для его банкротства. История стандартная, совсем древняя. Решение ФНС о недоимке, штрафные санкции, заявление о признании должника банкротом и о возбуждении уголовного дела. Дальше оспаривание сделок, наш клиент являлся контрагентом и стал вдруг заинтересованным лицом в процессе. Часть сделок была признана недействительными. Имущество возвращено в конкурсную массу. Физические лица стали КДЛ, и на них была возложена субсидиарная ответственность в размере 7,6 млрд руб. Через три года, даже больше, наверное, случился 2019 год, новый виток активности ФНС, заявление о привлечении уже юридических лиц, среди которых был наш клиент. На стадии апелляции он вдруг стал действительно должен и начал готовиться к пышным похоронам. Слава богу, кассация направила дело на новое рассмотрение, но точка в этом конкретном споре не поставлена.
Но, как вы помните, другой частью активности ФНС была уголовно-правовая часть, и к 2019 г. вызрел приговор. И, как ни странно, именно обвинительный приговор стал тем самым триггером, изменившим соотношение сил в споре с ФНС. Криминальный суд имел немножко другие основные предметы для анализа. Тем не менее несколько судебных финансово-экономических и бухгалтерских экспертиз показали, что расчеты ФНС по определению ущерба неверны, причем в 10 раз, и что наш должник технически не имел возможности нанести ущерб, указанный ФНС.
На основании приговора был подан ряд заявлений о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам. И в части определения размера требования ФНС, и размера субсидиарной ответственности, а также об отмене решения ФНС в принципе. Последнее пока еще без ответа, но принципиального значения это не имеет.
ФНС, конечно, возражала, что налоговый контроль имеет некое специфическое правовое регулирование и не тождествен судебной экспертизе в рамках уголовного дела. И что данные судебной экспертизы в рамках уголовного дела не могут иметь преюдициального значения для рассмотрения банкротного и т. д. Суд ответил, что основанием для нового решения является не судебная финансово-экономическая экспертиза, а именно сам приговор. И обстоятельства, в нем указанные, имеют решающее значение для рассмотрения спора.
Так что с помощью, как ни странно, обвинительного приговора удалось добиться снижения потенциальной ответственности в 10 раз, что серьезно снизило риски банкротства нашего клиента даже при худшем развитии ситуации.
Уголовное дело – не всегда абсолютное зло. Безусловно, сейчас еще больше будет нужна совместная работа криминальных и гражданских адвокатов и необходима единая проектная группа, чтобы эти действия носили синхронный характер.
По материалам VIII ежегодной конференции «Институт банкротства в России», проведенной газетой «Ведомости» 7 сентября 2022 г. в Москве
