Идеальная конфигурация
Я коротко опишу идеальную конфигурацию, когда реструктуризация должна получиться.
Первый критерий – экономика. Должен быть реальный бизнес: не схема, а именно бизнес, способный существовать при смене акционеров, при смене менеджмента. Приносящий финансовый поток, который можно распределить между акционерами и кредиторами.
Вторая история – личность [основного] акционера или бенефициара бизнеса. Очень важно, чтобы он был честен и не путал бизнес с собственным карманом. Когда джет, на котором летают его дети, почему-то спонсируется за счет бизнеса, а миноритарные акционеры не всегда даже участвуют в распределении прибыли. Если речь идет о реструктуризации, бенефициар должен быть готов вкладывать деньги в бизнес. Должен быть готов не выводить деньги, а если вывел – вернуть. Не должен обескровливать бизнес и, например, вынуть оборотные средства и вложить в новый, прекрасный, как ему кажется, бизнес-проект. Это не твое. Это кредиторов и других акционеров. Выводить будешь, когда дивиденды получишь. И бенефициар должен быть готов расстаться с бизнесом полностью либо частично, чтобы сохранить отношения с кредиторами.
Вопрос модератора
Сергей Ковалев, управляющий партнер коллегии адвокатов «Ковалев, Тугуши и партнеры», модератор сессии «Реструктуризация долга»: Провокационный вопрос. Если перед Сбербанком встанет выбор: нажать на должника, скорее всего, нарушить интересы других кредиторов, а может, и уничтожить бизнес, но зато бенефициар откроет кубышки и погасит перед вами долг либо все-таки создать возможность другим получить меньше денег в рамках длинной реструктуризации. Какое решение примет банк?
Ян Серебряков: Рациональное. Во-первых, мы всегда считаем – мы называем это recovery ratio или balanced recovery ratio (можно сказать, аналог NPV) – экономику в каждой стратегии. Второе. Изначально мы всегда стараемся договориться со всеми кредиторами и с бенефициаром, если понимаем, что первая предпосылка – экономика – есть.
Но мы предусматриваем ситуации, когда кто-то ведет себя не очень политкорректно. Например, обнаружили сепаратный договор, у кого-то в сейфе обнаружились поручительства нашего заемщика, а у нас даже согласия не спросили. Или мы выяснили, что, оказывается, бенефициар вывел массу активов из бизнеса. Поэтому, конечно, мы обязательно разрабатываем все виды стратегий и понимаем, что будем делать в самом худшем, адском сценарии банкротства и в случае войны во всех юрисдикциях и как мы будем реструктурировать. И всегда выбираем рациональное решение.
Третий фактор – позиция кредиторов. Конечно, очень сложно достигнуть согласия, когда у тебя в компании не монокредитор. У нас имеется опыт, когда в синдикате было всего 16 кредиторов, но от некоторых решение о реструктуризации – согласны или нет – ждали год и получали, когда оно уже было не нужно, потому что документы на банкротство были поданы.
Сегодня часто затрагивается проблема доверия – когда кредиторы не доверяют ни должнику, ни друг другу. Хуже всего сепаратные переговоры: вроде мы договариваемся, одинаково понимаем финансовую модель, денежные потоки, всё pro rata распределим, а потом ты узнаешь, что какой-то актив «отстегнули», а еще хуже – подписали против ковенантов, которые обеспечивали твою экономику.
Если кредиторы адекватные и договороспособные, они стараются честно создать единую картину, единые условия для всех и надеются вытащить этот бизнес, сохранить жизнеспособность, если действительно бизнес есть. Вне зависимости от юрисдикции, вне зависимости от законодательства, позиции суда, если кредиторы хотят спасти этот бизнес, они могут это сделать.