Резервы есть
Мы не поддерживаем идею «углеродного нуля». Москва остается членом организаций U20 и C40, мы раскрываем климатическую отчетность. Каждый год делаем совместное коммюнике, каждый год нас пытаются понудить вписать фразу, что мы обязуемся в обозримой перспективе сделать ноль. И каждый раз мы ее пишем с оговоркой, считая, что для Москвы природный газ – экологичное топливо. Его удельные показатели плюс централизованная энергетика – это как раз гарантия очень хорошего минимума, и вопрос, нужно ли что-то другое.
У нас очень эффективные удельные показатели выбросов парниковых газов. За последние 7–9 лет введено 70 млн кв. м недвижимости, в 2,5 раза увеличена территория города, больше чем на 1 млн выросло население. А выбросы загрязняющих веществ по теплоэнергетике не выросли – в основном за счет модернизации и установки пылегазоуловителей и другого оборудования. Сегодня удельный показатель по территории Москвы очень приличный – раньше с европейскими странами сравнивали, сейчас будем сравнивать с самими собой во вчерашнем дне.
Чистый воздух сегодня – это актив. Есть экономические оценки стоимости чистого воздуха через влияние загрязнений на здоровье и дополнительные затраты и ущерб, требующиеся на профилактику и лечение. И в среднесрочной, и в долгосрочной перспективе любая территория, если она думает, как сохранить население, как быть привлекательной, а у нее есть проблемы с воздухом и нет стратегии «чистого воздуха», будет однозначно проигрывать другим, имеющим стратегию и снижающим загрязнение. Одна цифра: примерно за 10 лет в Москве загрязнение воздуха сократилось в 2 раза, показатели по разным веществам улучшились от 1,3 до 2,1 раза.
Эти цифры есть, значит, стратегия эффективна. И она не «черный ящик», а набор конкретных мероприятий. Одна из ключевых историй: в прошлом году были выпущены зеленые облигации, которые привлекли инвесторов в развитие экологичного общественного электрического транспорта. Уже есть данные об увеличении благодаря этому пассажиропотоков экономически активного населения. Уже есть показатели сокращения выбросов, парниковых газов и загрязняющих веществ. Все это маленькие слагаемые, а в целом получается большой эффект.
Сегодня крупные предприятия на территории Москвы практически все добровольно оказались в условиях, когда, чтобы остаться в Москве, нужно принять программу модернизации. И практически все ее приняли в 2011–2013 гг. По МНПЗ сегодня мы имеем снижение выбросов в 2 раза, по Курьяновским и Люберецким очистным сооружениям работы продолжаются, но максимальные концентрации в районе их нахождения снижены в 5–6 раз, а время, когда люди могут ощущать неприятный запах, сократилось до менее 1%. Это такие генеральные эффекты.
Что касается некрупных, есть много прекрасных примеров, когда инвестиции направляются преимущественно в зеленые проекты, когда предприятия тратят капитальные вложения не на экстенсивный рост и развитие, а на перевооружение и модернизацию. Есть, конечно, те, которые в условиях ковида, антикризисных мер, послаблений по проверкам резко переквалифицировались в «малый бизнес». И сегодня основная проблема с качеством воздуха в Москве связана именно с субъектами такого рода, которые при этом концентрируются в закрытых промышленных зонах, где очень трудно осуществить точную проверку.
Но в целом по относительному вкладу предприятий в загрязнение воздуха мы ощущаем изменения. И инвесторы тоже все больше требуют, чтобы проекты соответствовали зеленой повестке.
Однако есть очень важная мысль: 10 лет – колоссальный эффект. Но что дальше, где брать резервы регионам, которые уже много сделали и имеют значительные достижения? Все понимают, что дальнейший путь сложнее и дороже. Если все крупные предприятия завершили модернизацию, общественный транспорт у нас электрический, многие на него пересаживаются. Где брать резервы? У Москвы есть 15 стратегических экологических показателей, у которых есть шансы дальше улучшаться, – мы сегодня говорим преимущественно о воздухе. На федеральном уровне эффект от внедрения наилучших доступных технологий (НДТ) был обозначен как улучшение качества воздуха на 25%. Мы подсчитали: резерв – это 10–25% в зависимости от того, какой круг хозяйствующих субъектов решит это делать. Провели научно-исследовательскую работу с привлечением большого круга экспертов, чтобы понять, как можно дальше снижать выбросы в атмосферу и какой эффект даст внедрение НДТ. Учитывали 48 предприятий, это нефтехимия, пищевая промышленность, генерация энергии, фармацевтические компании. Часть из них относится ко второй категории – они не обязаны внедрять НДТ, но если это делать, то обнулится плата за негативное воздействие. Есть еще много предприятий третьей и четвертой категорий с похожими ОКВЭД, которые вообще ничего не обязаны, но имеют такую возможность.
Мы спросили, чего им не хватает, чтобы принять решение, внедрять или не внедрять НДТ. И получили целый набор экономических мер, которые бы сподвигли их в пользу этого. Есть примеры, когда государство субсидирует проекты модернизации на 80%, а бизнес вкладывает всего 20%. И есть понимание по перечню мер, есть прекрасный инвестиционный портал г. Москвы, там все понятно, можно получить полную информацию о существующих мерах поддержки, эта работа не останавливается.
У нас есть подведомственное учреждение, которое с 2005 г. занималось для первой категории, для тех, кто обязан получить комплексное экологическое разрешение, системами прямых инструментальных измерений на трубах предприятий. В Москве сейчас больше 50 таких предприятий, 178 труб. Есть экспертиза по подбору измерительного оборудования, по его тестированию, по метрологическому сопровождению, проблем с российскими производителями нет, есть новосибирские, есть московские предприятия. Два вещества в зоне риска – фтороводород и хлороводород, по ним пока нет этих решений.
Огромное количество загрязняющих веществ меряется в Москве – все, что можно мерить в автоматическом режиме. Год мы интенсивно работали с предприятиями, которые могут производить оборудование для измерения экотоксикантов. В нашем измерительном парке 25% российского оборудования, из оставшихся 75% две трети сегодня вне зоны риска – оксид углерода, это углеводороды, диоксид азота, сейчас по озону нашли решение. Проблема остается только по диоксиду серы и по сероводороду, эта ниша пока не занята. Все остальные вопросы по импортозамещению решены.
По материалам V юбилейной конференции «Промышленная экология», проведенной газетой «Ведомости» 19 октября 2022 г. в Москве