Под натиском иностранных конкурентов

Селекция и производство семян – довольно специфическая отрасль. Ситуация с семенами тех культур, которыми мы занимаемся, – а это гибридные культуры – заключается в том, что российский рынок в настоящее время уже на 70–80% заполнен семенами иностранных компаний. То есть конкуренция по качеству идет у нас не за пределами России, а на собственной территории. «Агроплазме» всего 20 лет – всего, потому что для селекционной компании это очень маленький срок, поскольку процесс селекции – это довольно длинный и кропотливый процесс. Ведущие иностранные компании, присутствующие на российском рынке, имеют за плечами от 50 до 100 лет работы.

Последние 10 лет мы проводили анализ по одной культуре, с которой работаем, – гибридному подсолнечнику: сравнение конкурентоспособности по урожайности наших гибридов с гибридами иностранных компаний. В 2010 г. мы с нашими гибридами находились ровно посередине среди шести иностранных компаний, которые были представлены в то время на нашем рынке. Со временем компаний стало значительно больше. В 2014 г. мы уступали практически всем лучшим зарубежным транснациональным компаниям. В 2020–2021 гг. «Агроплазма» снизила свое конкурентное преимущество в сравнении с другими иностранными компаниями, а в общем списке (иностранных и российских компаний) стояла на 13-м месте из 18. Почему же так произошло?

За 20 лет работы в «Агроплазме» создано более 60 гибридов подсолнечника, кукурузы, сорго (это наши основные культуры), мы имеем 15 разных программ по селекции, посевные площади составляют около 700 000 га. И мы сейчас экспортируем семена в пять стран за пределами России.

Селекционный процесс держится на трех китах: генетическая плазма, из которой создаются наши сорта; технологии, которые применяются в селекционном процессе; качество и квалификация селекционеров, работающих над созданием новых сортов.

Генетическая плазма. В начале 10-летнего периода (в течение которого мы анализировали конкурентоспособность нашей продукции) мы использовали материал, созданный классическими методами советской селекционной школы. Это был адаптированный к нашим условиям материал, и он был достаточно конкурентоспособен относительно того материала, с которым к нам пришли иностранные компании. Но сейчас технологии и методики иностранных конкурентов позволили им создать новый материал. Подсолнечник – культура, в которой селекция сейчас ведется уже не просто на продуктивность, а на технологии выращивания. Например, существует технология Clearfield – «чистое поле», в которой применяются гербициды, убивающие все, кроме подсолнечника, который несет ген устойчивости к этому гербициду. И иностранные компании сумели быстро создать такой комплексный материал. Российская же селекция не смогла в кратчайшие сроки создать подобный материал. Причина – в ограниченности ресурсов, а также в разрыве между академической наукой, которая существует в таких городах, как Москва, и практическими селекционерами, работающими на периферии (как я и мои коллеги в Краснодаре).

Анализируя технологическое обеспечение селекционного процесса, нужно признать, что мы сейчас реально отстаем. И если этот процесс будет продолжаться, то позиция не только компании «Агроплазма», но и многих других, я думаю, еще ниже опустится в рейтинге конкурентоспособности семенных компаний на российском рынке.

Если говорить о третьем ките – квалификации селекционеров и уровне селекции в России, то отстаем мы не потому, что глупее или менее способные, чем иностранные селекционеры. Это последствия нашей политики в области генетики еще в 1930-х – 1940-х гг. Провал, который повлекла деятельность академика Лысенко, сказывается до сих пор. И второе. Разрыв между современной биотехнологией, которая сейчас существует в мире, и селекционерами, которые занимаются селекционной практикой. К сожалению, мало таких компаний, как мировые лидеры Pioneer, Syngenta, где исследования, разработки в области биотехнологий и селекция сосредоточены внутри компании и хватает средств это содержать. У нас есть возможность и средства для селекции, но нет возможности для фундаментальных исследований в селекционных учреждениях.

Успехи нашей селекции – и, в частности, импортозамещение в семенном бизнесе – сдерживаются также определенным лоббированием иностранных компаний, например упрощением сертификации для иностранных компаний в сравнении с российскими.

Нет также реальной государственной поддержки селекционных программ по ФНТП (Федеральная научно-техническая программа поддержки сельского хозяйства). Программа по селекции масличных культур должна была быть принята еще в 2017 г., но не утверждена до сих пор.

Следующая сложность заключается в том, что, поскольку в СССР была государственная селекция, министерства и ведомства по инерции думают, что так осталось и сейчас. Они поддерживают государственные селекционные учреждения, в то время как в селекции гибридных культур на первом месте давно уже частные компании.

Есть вопросы относительно субсидирования селекционного процесса, семеноводства – решения здесь принимают часто не те люди, которые понимают, что это такое, не согласовывая механизмы с реальными участниками отечественного селекционного процесса.

И наконец, для того чтобы как-то помочь развиться отечественной селекции, чтобы у нас выполнялась продовольственная программа, надо все-таки сдержать экспансию иностранных компаний на наш рынок, т. е. ввести квотирование семян. Сейчас есть определенная государственная поддержка не селекционных, а семенных компаний. Но они поддерживают всех: и иностранных, и отечественных. И мне не совсем понятно, почему наше государство поддерживает тех, кто извне завоевывает российский рынок.

Текст подготовлен по материалам VI ежегодного Аграрного форума России, проведенного газетой «Ведомости» 17 ноября 2021 г. в Москве.