Николай Подгузов: «Путешествую без COVID-19» – первая цифровая платформа для ЕАЭС»

Николай Подгузов, бывший замминистра экономического развития, возглавил Евразийский банк развития (ЕАБР) меньше года назад. О банке, который обслуживает родное для нас пространство – ЕАЭС, широкая публика знает гораздо меньше, чем о международных грандах – МБРР, ЕБРР. Между тем инвестиционный портфель банка в прошлом году приблизился к $10 млрд, которые идут на крупные проекты в странах евразийского пространства, преимущественно в России, Казахстане и Белоруссии. Подгузов стремится сделать следующий шаг – наполнить портфель межгосударственными проектами, объединить и подружить страны ЕАЭС к взаимной выгоде через экономику, невзирая на непростые зачастую политические нюансы отношений. Эту миссию Подгузов намерен заложить в новую стратегию развития 2022–2026, над которой сейчас трудится вместе с командой банка.

Конкуренция в соседстве с партнерством

– При сохраняющихся низких мировых процентных ставках объем доступной ликвидности по невысоким ставкам достаточно высокий. Доступных ресурсов на пространстве ЕАЭС тоже много, причем весьма дешевых.

И потом, не всегда именно предоставление денег стоит на первом плане. Важна способность структурировать сделку, важна способность войти не только в старший, но и в младший долг. Важно знать и уметь, как согласовывать порой противоречивое нормативное регулирование нескольких стран. Поэтому я связываю динамику нашего портфеля с тем, что мы постепенно становимся все более опытными в применении инструментов проектного финансирования, более качественно прорабатываем проекты и, соответственно, с нами больше хотят работать. Плюс мы постепенно замещаем в евразийском пространстве другие банки развития (тот же ЕБРР) и хотели бы играть здесь первую скрипку.

– Соперничество по ряду проектов, конечно, существует. Оно складывается из двух основных компонентов – способности предоставить оптимальное фондирование и способности структурировать проект и правильным образом учесть все риски по проекту.

Вы упомянули МБРР, но ЕАБР, так же как Мировой (Всемирный) банк (МБ), в котором МБРР – одна из нескольких организаций, является группой, т. е. обладает разнообразной палитрой инструментов. И даже более богатой, чем МБ. Допустим, как управляющему ЕФСР нам присущи функции Международного валютного фонда (МВФ) и МБ. МВФ (а в нашем случае ЕФСР) выдает кредиты на бюджетную стабилизацию и обеспечивает грантовую поддержку, а МБ имеет точечный портфель проектов по расшивке узких мест в инфраструктуре, которая критически сказывается на жизнеспособности того или иного региона. Например, реализация инфраструктурного проекта автодороги Ош – Бишкек за счет средств ЕФСР с минимальной процентной ставкой – это вложение средств по аналогии с МБ. А проектное финансирование со стороны ЕАБР – это то поле деятельности, где мы ближе к ЕБРР, Азиатскому банку инфраструктурных инвестиций, Новому банку развития. Но для того, чтобы правильно, скажем так, застолбить за собой этот участок, необходимо еще больше наращивать экспертизу и брать лучшее у других банков развития – по организации финансирования и т. д. Работать над фондированием, потому что более 50% проектов требуют финансирования в национальных валютах, главным образом в рублях или в тенге. Но фондирование должно быть конкурентоспособным и в долларах, и в евро. Поэтому мы ставим задачу работать на рынках капитала по привлечению ресурсов, работать с рейтинговыми агентствами, которым нужно доказывать, что мы достойны более высоких рейтингов.

– Мы не рассматриваем международные и национальные банки развития в качестве конкурентов. Исторически они являлись нашими партнерами. У нас в портфеле есть множество совместных сделок с международными и национальными банками развития, коммерческими банками.

В тех проектах, где наши условия финансирования выглядят неконкурентными, мы не участвуем. Как международный институт развития, мы сосредоточены на том, чтобы предоставлять финансирование там, где другие банки не могут. Если у заемщика появляется много альтернативных вариантов финансирования проекта, возникает вопрос: может быть, это не миссия ЕАБР – заниматься его финансированием? Часто мы берем проект на ранней стадии. Инвестиционная фаза самая рискованная, что коммерческим банкам не позволяет предложить выгодные условия кредитования. Когда проект эту стадию проходит, спектр потенциальных кредиторов сразу расширяется. И нередко заемщик говорит: «Спасибо большое, но я нашел оптимальное финансирование в другом месте. Готов к досрочному погашению». Что ж, мы помогли ему продвинуться с реализацией проекта, он получил доступ к более широкому кругу инвесторов, а мы можем заняться другими проектами, получив часть ресурсов назад. Да, есть риск, что досрочные погашения формируют пул ресурсов, которые у нас не задействуются в моменте. Но с другой стороны, миссия ЕАБР – это все-таки не максимизация прибыли, а содействие развитию бизнеса, развитию экономик стран ЕАЭС, развитию интеграционной тематики.

– Если это в чистом виде коммерческий проект, который может быть профинансирован коммерческим банком, нам по миссии, по мандату, я считаю, нет смысла участвовать. Вместе с тем есть проекты, когда к нам приходит коммерческий банк и говорит: «Мне самостоятельно этот проект финансировать с точки зрения рисков некомфортно. Я бы предпочел здесь находиться в синдикате с международной финансовой организацией». И мы охотно объединяемся с ним в синдикаты по тем или иным проектам.

В конце прошлого года мы провели Первый евразийский конгресс, на котором подписали соглашение о коалиции национальных банков развития – с ВЭБ.РФ, Банком развития Казахстана, Банком развития Беларуси. Мы хотели создать такую коалицию, чтобы вместе работать над интеграционными проектами и играть роль интегратора инвестиционных ресурсов. В рамках коалиции мы предоставили кредитную линию Банку развития Казахстана на 5 млрд руб. Открыли ряд линий Банку развития Беларуси на общий лимит $50 млн. С ВЭБ.РФ обсуждаем ряд крупных совместных инфраструктурных сделок, в том числе за пределами Российской Федерации.

Мы нацелены на оттачивание собственной экспертизы и профессиональных подходов в проектном финансировании, так, чтобы под наш проект и под нашу проработку подтягивались уже и другие институты. Одна из целей, которых я бы хотел добиться в банке, – сформировать такую профессиональную репутацию ЕАБР, чтобы он стал интегратором инвестиционных ресурсов, своего рода магнитом, который бы притягивал инвестиционные ресурсы на цели развития региона и с соответствующим мультипликатором обеспечивал бы их эффективное вложение.

– Вообще, кредитные рейтинги банка от Standard & Poor’s, Moody’s и Fitch (BBB, Baa1, BBB+ соответственно. – «Ведомости») уже находятся на сравнительно высоком уровне, на 1–2 ступени выше по сравнению с суверенными рейтингами наших ключевых акционеров – России и Казахстана. Но для дальнейшего роста, для наращивания интеграционной функции банка, для успешного и диверсифицированного фондирования на международных рынках нужно работать над рейтингами.

Рейтинг категории А – тот необходимый уровень, который позволит нам быть наиболее эффективными, и у нас есть план действий, который позволит достигнуть этого уровня в среднесрочной перспективе.

– Коротко, план состоит в следующем. Во-первых, налаживать с рейтинговыми агентствами регулярную коммуникацию, а не ограничиваться только общением по формальным запросам. Плотная коммуникация, предоставление развернутой, востребованной и объективной информации о состоянии банка – очень важный фактор, так как позволяет повысить доверие агентства. Если есть понимание, в каком стратегическом направлении развивается банк, в каких-то сложных вопросах рейтинговые агентства будут занимать менее консервативную позицию.

Во-вторых, будут проведены мероприятия по построению новой кривой заимствований на международном рынке капитала (отражает соотношение доходностей разных выпусков облигаций эмитента в зависимости от срока погашения. – «Ведомости»), а также работа по диверсификации источников фондирования и снижению стоимости привлечения ресурсов. Например, в марте ЕАБР впервые за восемь лет разместил еврооблигации на 300 млн евро. Сделку мы считаем успешной, о чем свидетельствует объем спроса, который составил более 1 млрд евро (в ходе сбора заявок 10 марта. – «Ведомости»). С помощью этой сделки банку удалось серьезно снизить ставку привлечения (к моменту объявления финальной ставки спрос составил около 850 млн евро, первоначальный ориентир доходности выпуска – 1,5%, затем был снижен до 1,25–1,375%. – «Ведомости») и начать работу по формированию новой кривой заимствований (в ЕАБР пояснили, что речь идет о том, чтобы снижать кривую заимствований: делать выпуски с доходностью ниже уровня, соответствующего сформировавшемуся мнению рынка. – «Ведомости»).

В-третьих, будет проведена работа по подготовке плана докапитализации банка в среднесрочной перспективе. Усиление поддержки банка со стороны акционеров – это весомый аргумент для рейтинговых агентств по повышению рейтингов.

– Этот вопрос пока обсуждается (уставный капитал ЕАБР – $7 млрд. – «Ведомости»).

Без поддержки учредителей

– Нет, их поддержка нам не потребовалась. Нам помог консервативный подход к управлению риском и ликвидностью.

Мы даже несколько увеличили объем инвестиций в прошедшем году по сравнению с планом. На 2020 г. новых подписаний предполагалось на $1,1 млрд, а мы вышли на уровень около $1,4 млрд.

Более того, наших ресурсов хватило на то, чтобы идти навстречу партнерам, когда требовалось смягчить для них негативный эффект от пандемии: мы пролонгировали кредиты в случае необходимости, смягчали процентные ставки, иногда отказывались от штрафных санкций, если они были вызваны техническими нарушениями сроков в результате карантинных ограничений.

– Нет, мы ничего не останавливали, такая была задача.

Мы благополучно закрыли большую сделку по финансированию строительства Большой алматинской кольцевой автомобильной дороги (БАКАД) вокруг Алматы, в которой выступили старшим кредитором синдиката международных банков развития с участием Европейского банка реконструкции и развития и Исламского банка развития. Наша доля составила $135 млн (участники проекта не раскрывают общую сумму финансирования; полную стоимость строительства БАКАД правительство Казахстана в начале 2018 г. оценивало в 180 млрд тенге, что тогда составляло примерно $550 млн. – «Ведомости»). Этот проект получил премию PFI Awards (Project Finance International Awards. – «Ведомости») – был признан транспортной сделкой года в Европе. PFI Awards считается «Оскаром» в проектном финансировании.

Портфель проектов в государствах – участниках банка растет. Туркестанский аэропорт профинансировали (Туркестан – город в Казахстане. – «Ведомости»), участвуем в ЦКАД вокруг Москвы на общую сумму 26 млрд руб. (стоимость проекта – 341,2 млрд руб. – «Ведомости»).

Банк также старался оказывать поддержку экономикам стран-участниц для преодоления последствий пандемии по линии Евразийского фонда стабилизации и развития (ЕФСР), средствами которого мы управляем. В прошлом году ЕФСР предоставил антикризисные кредиты Республике Беларусь – $500 млн, $50 млн – Таджикистану и $100 млн – Кыргызской Республике. И было предоставлено несколько грантов Республике Армении, Кыргызской Республике и Таджикистану – в общей сложности на $9 млн.

Стоит отметить проект ЕАБР, который не родился бы в обычных условиях, – мобильное приложение «Путешествую без COVID-19», его разработка была продиктована ситуацией, которая сильно ограничила, а иногда даже фактически прервала авиасообщение между странами ЕАЭС.

– У нас достаточно дисциплинированные заемщики. Портфель просроченных кредитов у нас на вполне комфортном уровне в 1,1%, который за 2020 г. практически не изменился, несмотря на кризис из-за пандемии.

Мешают ли санкции

– Экономические, финансовые санкции – реальность, с которой вынуждена считаться финансовая организация, работающая на международных рынках капитала. Вместе с тем ЕАБР – международная финансовая организация, имеющая статус наблюдателя в Генеральной ассамблее ООН. Этот статус наряду с запретом на ведение банком политической деятельности, который установлен соглашением об учреждении банка и его уставом, обязывают нас занимать равноудаленную позицию. Статус ЕАБР позволяет нам общаться со всеми международными финансовыми организациями, а сильная экспертиза на пространстве ЕАЭС обеспечивает привлечение международных партнеров к реализации проектов.

– Любые потенциальные ограничения в отношении участников банка не изменят миссии ЕАБР – содействовать экономическому росту государств-участников, расширению торгово-экономических связей между ними, развитию интеграционных процессов. Если международные финансовые институты выходят из финансирования проектов на той или иной территории, входящей в периметр деятельности ЕАБР, мы, конечно, будем рассматривать возможность расширить участие в таких проектах, если они отвечают нашей миссии и не нарушают обязательств банка.

– Например, нельзя исключить, что ЕБРР свернет или снизит участие в Белоруссии, как это уже случилось в России.

Какие нужны деньги

– С использованием национальных валют внутри ЕАЭС все обстоит не так плохо. Доля рубля и тенге в национальных расчетах так или иначе близка к 75% кумулятивно. Доля тенге чуть выросла, доля российского рубля чуть-чуть снизилась, но все равно это приличные проценты. Хуже обстоит с расчетами в национальных валютах, если мы берем расчеты стран ЕАЭС с внешними партнерами. Это то, над чем нам стоит работать, здесь есть к чему стремиться.

Кстати, в ЕАБР разработана и успешно функционирует система расчетно-клирингового обслуживания, которая позволяет в ЕАЭС осуществлять расчеты в национальных валютах напрямую по всем парам, минуя международные расчетные системы. Система позволяет реализовать концепцию «банк для банков», когда зарегистрированные в нашей системе банки могут осуществлять расчеты напрямую по валютным парам стран ЕАЭС. Эта инфраструктура развивается, по денежным потокам есть положительная динамика, но пока система не столь популярна и потоки не так велики, как хотелось бы. Мы работаем над ее продвижением.

– Это перспективная тема в части снижения издержек, осуществления прямых расчетов и т. д. Но пока традиционная модель расчетов более надежная и потому популярная.

Конечно, рано или поздно цифровой рубль придет на смену традиционной системе расчетов. Вместе с тем у цифрового рубля и цифровой системы расчетов должны быть все необходимые атрибуты, чтобы новая система расчетов работала без сбоев. В настраивании этого процесса, считаю, основная роль должна принадлежать регулятору – Банку России. Именно денежные власти должны обеспечить все основные функции валюты – надежность, сохранность, возможность осуществления сбережений, инвестиций и т. д.

Без детальной проработки технологической составляющей проекта пользовательские характеристики такого продукта, как цифровой рубль, будут недостаточно высокими, и массово запускать такой продукт опасно.

Об облигациях с осторожностью

– Мы покупаем облигации эмитентов, с которыми взаимодействуем, такой портфель у нас есть. Но я думаю, что в проектном финансировании нет тенденции к полной замене. Я за темой проектных облигаций слежу скоро уже 20 лет. Все эти годы, когда говорят: «А давайте сделаем проектные облигации!» – возникает проблема, чтобы эмитент качественно прописывал цели использования этих средств. Элементы этого подхода в нашем законодательстве реализованы, но таких настоящих проектных облигаций пока так и не появилось. Может быть, когда-нибудь это произойдет. Обыкновенные облигации – это выход для компаний с высокими рейтингами и неплохой репутацией на публичном рынке долга, но это не массовая история, и она точно не затрагивает крупные сложные проекты, где необходимо финансирование не только основного долга, но и мезонина. Поэтому как быстрый инструмент, который позволяет заемщику и инициатору проекта перехватить деньги на реализацию проекта, – наверное, да. А как замена всем инструментам проектного финансирования – скорее нет. Что касается проектных облигаций в будущем... ну, эта история пока не развивается.

– В портфеле ЕАБР достаточное количество зеленых проектов. В частности, мы сотрудничаем с компаниями, которые активно развивают гидро-, солнечную и ветровую электроэнергетику на территории наших стран. Есть ряд проектов, которые направлены на улучшение экологической обстановки на предприятиях. Наша работа позволит сократить выброс в атмосферу Земли углекислого газа на 500 000 т в год. 80% всех наших проектов в энергетике можно отнести к зеленым проектам.

Но методологически мы действительно эту тему не до конца поработали, хотя нам, безусловно, это важно, потому что участие в развитии зеленой экономики позитивно воспринимается во всем мире. Это является хорошим тоном для международных финансовых организаций, и под зеленые проекты можно получать более дешевое фондирование. Поэтому мы сейчас здесь активизировались и хотим еще больше «позеленеть». В настоящий момент мы работаем с ПРООН (Программа развития ООН. – «Ведомости») и ЮНИДО. В рамках ООН мы уже воспринимаемся как международная финансовая организация, которая активно занимается вопросами зеленого финансирования. Мы хотим подключиться еще к нескольким целевым фондам – Природоохранному партнерству Северного измерения и Зеленому климатическому фонду. Стали акционерами Центра зеленого финансирования, который учредила администрация Международного финансового центра «Астана» (МФЦА). Центр организовал первый выпуск зеленых облигаций на 200 млн тенге, мы их в небольшом объеме приобрели. Методологически будем внедрять и в критерии отбора своих проектов тему зеленого финансирования. Хотим, чтобы нас воспринимали как зеленый банк, и этот факт точно не обойдут вниманием рейтинговые агентства. А мы с вами пришли к выводу, что нам рейтинги нужны. (Улыбается.)

ГЧП без границ

– Национальные ГЧП работают неплохо. Мы как раз по этой схеме профинансировали в прошлом году создание аэропорта в Туркестане. В России активно участвуем в создании инфраструктуры – это строительство Западного скоростного диаметра, Центральной кольцевой автомобильной дороги, аэропорта в Пулкове и др. Нам, как интеграционному банку, интересно создать проекты с межгосударственным ГЧП.

– Мы сейчас думаем о создании евразийской товаропроводящей сети. Задача продовольственной безопасности ЕАЭС подразумевает самообеспеченность определенными продовольственными товарами. Россия большое количество фруктов и овощей экспортирует из третьих стран, когда могла бы легко приобретать на пространстве ЕАЭС. Однако существует проблема доставки, оптово-распределительных центров, скорости перемещения, зеленых коридоров по перемещению скоропортящейся продукции. В идеале мы хотим создать товаропроводящую сеть, чтобы по ней перемещались, к примеру, молочная продукция из Белоруссии, фрукты и овощи из Таджикистана и Армении, пшеница и рыба из Казахстана и России. Чтобы система работала, в том числе на усиление экспортного потенциала, товаропроводящая сеть нуждается в системе логистических комплексов, плюс необходима цифровая обвязка. Каждый объект в отдельности можно построить в соответствии с национальным законодательством, но стыковка объектов и создание модели для всего пространства требуют также стыковки национальных законодательств в области ГЧП. В конечном итоге инвесторов может быть несколько из разных стран, вся эта модель должна биться по денежным потокам и быть устроена таким образом, чтобы каждое государство-участник получало выгоды от проекта. Для этого требуется, конечно, наднациональное законодательство в области ГЧП.

Вездесущая «цифра»

– Тут можно рассуждать по-разному. С одной стороны, любой инфраструктурный проект – да вообще любой проект – сейчас имеет значительную цифровую компоненту. Без цифры невозможно. Мы участвовали в запуске очередного участка ЦКАД – там знаете какой центр управления полетами? Автомобиль проезжает – и ты сразу получаешь полную информацию о нем, об организации, которой он принадлежит, и о человеке, который сидит за рулем! Участие в таких больших проектах – это уже априори участие в цифровых инициативах. Но наш Фонд цифровых инициатив (ФЦИ) – это фонд, который будет содействовать реализации цифровых проектов на пространстве ЕАЭС. Вообще, цифра – один из мощнейших инструментов интеграции. Функционирование ФЦИ в течение полугода позволяет нам говорить о том, что нас заметили, мы активно участвуем в цифровой повестке в нашем регионе и мы сами эту повестку инициируем.

Инициируем мы ее, например, через создание двух мобильных приложений: «Путешествую без COVID-19» и «Работа в ЕАЭС», которые премьер-министр России Михаил Владимирович Мишустин представил на форуме «Цифровая Алма-Ата» в феврале 2021 г. Но такие проекты на стадии разработки и запуска не требуют гигантских инвестиций по сравнению с инфраструктурными проектами. Это скорее десятки миллионов рублей, а не миллиарды. Хотя эффект от внедрения цифровых платформ зачастую сопоставим. Разработка и запуск в пилотном режиме приложения «Путешествую без COVID-19» заняло около трех месяцев. При этом за это время нам удалось решить и большое количество регуляторных вопросов, связанных с работой этого приложения в различных странах ЕАЭС. Приложение позволяет гражданам ЕАЭС (сейчас к проекту присоединились Россия, Армения, Белоруссия, Киргизия и Казахстан) осуществлять перемещение внутри союза, демонстрируя санитарно-эпидемиологическим властям соответствующих стран специальный QR-код о наличии отрицательного ПЦР-теста, сделанного в доверенной лаборатории. Простая идея, правда? Она оказалась очень востребованной – все это позволяет государствам налаживать авиасообщение, прерванное из-за санитарно-эпидемиологических ограничений.

А приложение «Работа в ЕАЭС» после полноценного запуска позволит любому гражданину союза устроиться на работу в любой точке ЕАЭС, находясь в домашнем регионе. Таким образом, с помощью цифровых технологий будет реализована одна из основополагающих свобод экономического союза – свободное перемещение трудовых ресурсов в масштабах ЕАЭС.

Следующая тема, которой мы должны обязательно заниматься, – цифровизация транспортных коридоров. Бесконечные остановки, пункты проверки на транспортных магистралях не позволяют осуществить бесшовное перемещение товаров, обеспечить транзитную функцию пространства ЕАЭС, в которой заложен серьезный потенциал. Сейчас этот потенциал задействован не больше чем на 5%, все транзитные маршруты идут в обход территории ЕАЭС. Реализовывать платформенные решения в формате интеграционных проектов – непростая задача, так как у национальных правительств в разных странах существуют свои стандарты сохранения данных и мер, что связано с повышенным вниманием к сохранению цифрового суверенитета. В приложении «Путешествую без COVID-19» нам удалось все эти вопросы решить для четырех государств – Армении, Белоруссии, Кыргызстана и России. И им уже воспользовалось более 100 000 человек из этих стран. Мы очень надеемся, что Казахстан и Таджикистан присоединятся к проекту. Это будет фактически первая цифровая платформа ЕАЭС.

Главное направление

– Наша задача в следующий стратегический период – наполнение портфеля банка флагманскими евразийскими проектами. В первую очередь речь о сквозных интеграционных проектах, где участниками являются несколько государств, где создается инфраструктура – дорожная, энергетическая, логистическая, цифровая, – связывающая несколько стран и позволяющая снижать издержки внутри пространства, обеспечивать более быстрое развитие бизнеса и т. д. О проектах, которые не под силу какому-то конкретному страновому банку или банку, который не работает в регионе.

– Например, транспортная магистраль Европа – Западный Китай, транспортный маршрут Север – Юг, создание единой товаропроводящей сети в ЕАЭС, о которой я уже говорил, создание или воссоздание Центральноазиатского энергетического кольца. Тема водноэнергетического баланса в Центральной Азии является ключевой с точки зрения качества жизни, экологии и развития промышленного и экономического потенциала.

Также в странах, которые являются миноритарными акционерами ЕАБР, – Армении, Киргизии, Таджикистане – мы планируем серьезно расширить присутствие, усилить центр компетенций в области экономических реформ, отраслевых реформ, проектной деятельности.

В целом, как я уже говорил, необходимо реализовать модель, при которой ЕАБР становится катализатором и интегратором инвестиционных ресурсов, которые направляются в регион ЕАЭС.

Из чиновников в практики

– (Улыбается.) Я получаю огромное удовольствие. Считаю, что по-другому невозможно: то, чем ты занимаешься, должно приносить удовлетворение, иначе сложно добиваться результата, мотивировать на результативную работу свою команду. Возможность решать масштабные задачи, стоящие перед банком, возможность принять деятельное участие в развитии огромного пространства ЕАЭС – это огромный стимул к работе. Поэтому, конечно, нравится. Кроме того, тема инвестиций мне хорошо знакома – 10 лет моей предыдущей карьеры связаны с работой в инвестиционных банках и, конечно же, я хорошо представляю, как устроен инвестиционный процесс. При этом Евразийский банк – это еще и международная история, решать инвестиционные задачи на межгосударственном уровне и сложнее, и интереснее одновременно.

– В министерстве мне тоже было очень интересно работать. Но специфика работы чиновника в том, что довольно тяжело отследить результаты своего труда в измеримом формате – принятый закон, постановление или регуляторные акты только открывают возможности для реализации конкретных практических задач. В Минэке тоже были очень интересные истории. Например, успешный запуск инвестирования средств фонда национального благосостояния в крупные инфраструктурные проекты. Или реализация программы поддержки проектов на принципах проектного финансирования в очень непростом с точки зрения инвестиционной среды 2015 г., когда в рамках этой программы было поддержано проектов на сумму около 350 млрд руб.

А сейчас у меня есть возможность принять участие в практической реализации инвестиционных проектов, а также увидеть конкретные результаты нашей деятельности, выраженные в километрах дорог, построенных аэропортах, логистических комплексах, энергетических объектах. С этой точки зрения работа в ЕАБР интереснее. Но сравнивать, конечно, сложно – везде существует своя специфика, которая заставляет увлекаться и уходить в работу с головой.