Марк Луэ: «Мы все еще неплохо зарабатываем»

Доля иностранного участия в капитале российских банков неуклонно снижается, крупные международные игроки продолжают покидать рынок, портфельные инвесторы в последнее время чаще теряют вложения из-за отзыва лицензий. Им стало гораздо сложнее зарабатывать прибыль – фондовый, долговой рынок и рынок M&A практически свернулись, а с крупными клиентами невозможно работать из-за санкций. Как в этих условиях живется Ситибанку, рассказал его предправления Марк Луэ.

– Долгосрочный «бычий» период на развивающихся рынках и в экономиках закончился, похоже, начался долгосрочный «медвежий». Каковы перспективы бизнеса в таких условиях – потребительского, корпоративного, инвестбанковского?

– Если говорить глобально, то более половины своих доходов Citi получает за пределами США. Мы работаем в 100 странах, и значительная их часть – развивающиеся. Наши клиенты считают развивающиеся рынки частью своей стратегии. В России наш бизнес хорошо диверсифицирован, прибылен и перспективы все еще хорошие. Рентабельность активов порядка – 2,5%, это выше, чем у группы в целом (у Citigroup – 1%).

– Действительно, банк в хорошей финансовой форме. Однако возможности заработать для вас заметно сократились.

– Но мы по-прежнему кредитуем, предоставляем расчетно-кассовое обслуживание, проводим сделки M&A, различные денежные операции, занимаемся рынками долгового и акционерного капитала. Конечно, теперь рынок M&A не такой большой, как раньше, хотя у нас солидный объем сделок в работе, а вот сделок на рынке капитала у нас действительно ровно вдвое меньше, чем в 2013 г. Однако взамен мы предлагаем клиентам услуги по управлению обязательствами, например по обратному выкупу облигаций с рынка. Многие российские компании видят в этом хорошие возможности – у них достаточно ликвидности, а цены сейчас подходящие для выкупа. Также мы в тройке ведущих игроков на рынке по торговле государственными облигациями России (по данным Московской биржи за сентябрь, Ситибанк – на третьем месте (31,2 млрд руб.), после «Банк Кредит Свисс (Москва)» (41,6 млрд руб.) и ИК «Велес капитал» (35,7 млрд руб.). – «Ведомости»), а также один из ведущих банков на рынке валютообменных операций, и мы продолжаем зарабатывать на кредитовании даже в нынешних условиях. Наш розничный банк остается прибыльным, несмотря на ухудшение конъюнктуры. Да, структура прибыли изменилась, но мы все еще неплохо зарабатываем.

– Каковы ваши прогнозы относительно будущего розничного бизнеса в России?

– Если считать в местной валюте, то мы один из немногих банков, который все еще наращивает активы в карточном бизнесе и запускает новые продукты. Когда рынок розничного кредитования рос на 40% в год, мы прибавляли 15–20%, поскольку у нас был другой подход к рискам. Сейчас самая большая угроза розничному бизнесу – это проблемные долги. Многие наши конкуренты изрядно от этого страдают. Нам в этом смысле легче, поскольку мы росли медленнее и уровень проблем в нашем портфеле гораздо ниже (по данным РСБУ на 1 сентября 2015 г., из 48 млрд руб. кредитного портфеля просрочены лишь 427 млн руб., при этом резервы на потери по розничным кредитам – более 2 млрд руб. – «Ведомости»). Игроки, которые были сфокусированы только на розничном бизнесе, сейчас драматическими темпами его сокращают из-за роста проблемных долгов. В структуре прибыли доля розницы будет расти. Сейчас она составляет порядка 35% в долларовом выражении, поскольку рост корпоративного бизнеса замедлился по очевидным причинам. Розница может вырасти на 8–10%.

– Примечательно, что в карточном бизнесе вы единственный банк, кто до сих пор не перевел карточные операции в НСПК – Национальную систему платежных карт.

– Это не совсем так. По договоренности с Центробанком переход на процессинг в НСПК должен быть завершен в IV квартале, но значительная часть этого пути уже пройдена. Это исключительно технический вопрос, мы движемся по намеченному плану.

– Чей процессинг дороже для вас?

– Я не знаю. Не думаю, что у НСПК и Visa c MasterCard большая разница в тарифах. Затраты скорее сопряжены с новой технологией, поскольку мы переходим на другую процессинговую платформу.

– Вы раньше работали в Visa, как вы оцениваете влияние нового закона на рыночные доли платежных систем в России?

– Честно говоря, не знаю, как вам ответить, потому что на такие вещи влияют не законы, а глобальные коммерческие сделки и соглашения между платежными системами и банками. Мы недавно анонсировали глобальную сделку с MasterCard, но, например, в Азии у нас раньше было соглашение с Visa. Я думаю, это сильнее влияет на рыночную долю даже в России, чем НСПК сама по себе.

– Вы были ключевым консультантом «Роснефти», сохраняете ли вы отношения с компанией? Вы говорите, что Ситибанк работает в основном с крупнейшими российскими компаниями, однако многие из них находятся под санкциями. Какая часть бизнеса оказалась вам недоступна по этой причине?

– Мы не можем иметь дело с финансированием сроком более 30 дней, равно как и доступа к долговым рынкам капитала мы предоставлять не можем. То же самое, если мы говорим о сделках слияния и поглощения: ты можешь обсуждать с компанией сделку, но, как только речь идет о том, как она будет финансироваться, ты должен выйти из комнаты. Однако компании с пониманием относятся к тому, что мы можем делать, а что нет. Мы по-прежнему один из ключевых банков, который финансово связывает их со всем миром. Но что запрещено, то запрещено.

– Все же что составляет основу вашей прибыли?

– Большая часть наших услуг не подпадает под санкции, например расчетно-кассовое, депозитарное обслуживание, операции на валютном рынке и рынке ценных бумаг и т. п. За ограничения мы не выходим, наша политика – соблюдать правила. Кроме того, не забывайте, что самым большим сегментом клиентов в корпоративном сегменте для нас исторически являются международные компании – их дочерние компании в России. Мы основной банк для компаний из списка Fortune 500 в России, а они для нас основной источник дохода. Но самое мощное влияние на бизнес оказали не санкции, не несколько компаний, которые мы внезапно не смогли кредитовать, а ухудшение макроэкономических условий, падение цен на нефть и девальвация рубля.

– Каковы ваши прогнозы по поводу санкций в отношении России, как долго они могут продлиться?

– Базовый прогноз на 2016 г. – санкции все еще будут длиться. Но прогнозировать такие вещи очень сложно, поскольку они зависят от различных геополитических соглашений, таких как минское, между Россией, Европой и США. Мы готовимся работать следующий год в условиях санкций.

– Множество уважаемых банковских домов сократили операции в России либо покинули ее. Что заставляет вас думать иначе? Ведь вы стали зарабатывать вдвое меньше...

– Россия по-прежнему является большим и важным бизнесом для Citi. В России до сих пор достаточно возможностей, этот рынок дает превосходную отдачу от инвестиции и операционную эффективность. Этот рынок по-прежнему среди наиболее прибыльных для наших клиентов. Те 700–800 транснациональных компаний, с которыми мы работаем, остаются здесь. И с этой точки зрения у нас нет причин не быть здесь. Многие из этих компаний – импортеры, многие работают в потребительском секторе, и им приходится работать в условиях инфляции и обесценивания рубля, а также корректировки цен и снижения спроса, но при этом мало кто заявляет о планах по сокращению бизнеса.

У рынка есть потенциал роста в будущем. Это не первый кризис для страны. Мы здесь работаем 24 года, и многие люди из нашей команды уже ветераны трех кризисов, так вот мы верим в то, что российский рынок ждет отскок вверх. Все это не оставляет сомнений, почему мы должны считать иначе.

Например, автомобильный рынок. Все говорят, что он упал на 50%. Он был рынком номер один в Европе, а сейчас стал всего лишь номером два. Так почему компании не должны присутствовать на втором по величине рынке? Я не знаю, почему наши конкуренты решают иначе. Возьмите Barclays или HSBC – они сократили здесь бизнес не из-за странового риска, а скорее из-за того, что стратегически переосмыслили, что они хотят делать и какие рынки приоритетны для их стратегий. Наша стратегия отличается, мы работаем с корпоративными клиентами в более чем 100 странах и видим в глобальных возможностях свое главное преимущество. Однако в рознице мы сконцентрированы только на 24 рынках, которые определили с помощью клиентов. На этих рынках нас интересуют примерно 100 крупнейших мегаполисов. Россия – часть этой стратегии.

– Российские власти пытаются проводить политику импортозамещения в разных секторах. Не боитесь, что и иностранные банки вытеснят?

– Я не припомню ни одного случая дискриминации нас как института в этой стране, ни одного намека. Я не помню ни одного комментария со стороны властей, регулятора, крупных финансовых институтов относительно того, что Ситибанк не сможет здесь работать. Мы работаем в полном соответствии с российским законодательством. У нас прекрасные рабочие отношения с регулирующими органами. Я лично встречался с Эльвирой Набиуллиной и ее заместителями и неоднократно слышал, что к нам и той роли, которую мы играем в отрасли и в экономике в целом, относятся с пониманием и уважением. Международные банки, такие как Citi, финансово связывают Россию и мир и способствуют международной торговле, поэтому для них всегда есть работа в России.

– То есть не боитесь?

– Ну, я не знаю, может быть, я должен быть менее самоуверенным. Все, что я хочу сказать, что в России довольно доброжелательны к нам. Рынок имеет четкие правила, и мы можем по ним работать. Пока не боюсь, потому что я не видел ничего тревожного. Это все, что я могу сказать. Вы можете сказать, что я слишком оптимистичен. Но я просто даю вам факты.

– Какую часть прибыли вы недополучили из-за девальвации?

– В масштабах всего банка не очень большую, потому что значительная часть заработка – долларовая и приходится на корпоративный банк, а вот в розничном бизнесе, где доходы только в рублях, наши доходы, перечисленные в долларах, сократились, при том что в рублевом выражении даже немного выросли.

– Ранее глобальный Citi объявлял, что будет сокращать риски на Россию. Правильно ли я понимаю, что в связи с быстрой девальвацией сокращение не понадобится?

– По сравнению с 2013 г. наша позиция и наши расходы в долларах уменьшены, девальвация сыграла свою роль. Так что вы правы – мы не предпринимаем активных действий, чтобы сокращать позиции сейчас.

– Вы были бессменным консультантом сделок по приватизации государственных компаний. Каковы ваши ожидания – правительство продолжит идти намеченным ходом и удастся ли вам на этом заработать?

– Думаю ли я, что большей части экономики следует приходиться на частный сектор? Отвечу – да. И теоретически это означает, что приватизация должна продолжаться, потому что это позитивно для экономики. Верно и то, что у нас есть репутация, экспертиза и навыки, полученные в ходе подобных сделок по всему миру, которые могут быть востребованы в России.

– Сможете ли вы иметь дело с компаниями из санкционного списка?

– Где санкции допускают работу с такими компаниями, мы это рассмотрим, если же нет – даже рассматривать не будем. Все очень просто.

– Данные о клиентах должны находиться в России с сентября 2015 г. согласно закону о персональных данных. Есть ли у вас уже собственный дата-центр?

– Мы много обсуждали этот вопрос с Центробанком и Роскомнадзором и нашли техническое решение и теперь работаем над его реализацией согласно плану, утвержденному регуляторами.

– Как только Бюро по финансовой защите потребителей США (CFPB) обязало материнский Citibank выплатить потребителям $700 млн за незаконные практики с кредитными картами, члены Общероссийского народного фронта сразу попросили Центробанк проверить вас в России – не делаете ли вы здесь то же самое? Там, насколько было известно, 7 млн счетов имели дополнительные продукты, что значительно утяжеляло для клиентов их обслуживание. Проверял ли вас ЦБ и чем закончилась эта проверка?

– Я думаю, что мы ответили на все вопросы регулятора. Проблема, о которой вы говорите, сугубо локальная, американская. В России мы более продвинутые по части клиентского сервиса, чем того требует регулятор.