Как решаются капитальные проблемы российских банков

Мы часто слышим вопрос о сопоставимости коэффициентов достаточности капитала банков, раскрываемых по международным и национальным стандартам финансовой отчетности. Зная, какие фундаментальные различия лежат в основе расчета этих двух групп коэффициентов, я порой сама удивляюсь, как, например, коэффициент достаточности капитала первого уровня по МСФО может всего лишь на каких-то 1,5–2 процентных пункта отличаться от своего российского аналога – коэффициента достаточности основного капитала Н1.2 этого же банка.

Основное отличие, конечно же, кроется в весах риска, предписываемых тем или иным классам активов требованиями Банка России и Базельского комитета по банковскому надзору (БКБН). Достаточно вспомнить повышенные веса риска, предусмотренные российским регулятором для потребительских кредитов со ставкой выше 10% или для ипотеки с первоначальным взносом менее 20%. А ведь есть еще валютные кредиты корпоративным заемщикам без достаточной валютной выручки, инструменты секьюритизации и ряд других активов, к которым ЦБ применяет более консервативный подход, чем БКБН.

Жесткие требования

Российские банки в общем случае обязаны применять стандартные и единообразные веса рисков, предписываемые ЦБ, поскольку не допущены к использованию в расчете капитала продвинутых подходов, основанных на внутренних рейтингах. Такие подходы требуют тщательной валидации и одобрения со стороны регулятора. Его получили лишь два банка – Сбербанк и Райффайзенбанк, да и они подсчитали, что переход на внутренние рейтинги позволит им «сэкономить» менее 1 п. п. от коэффициента достаточности капитала.

То есть среднему российскому банку необходимо больше капитала для соответствия локальным стандартам, нежели базельским. Ситуация усугубляется тем, что банки в массе своей не искушены в выпуске так называемого дополнительного капитала первого уровня (в терминах российского регулятора – добавочного капитала) в форме, например, привилегированных акций или вечных бондов. В результате банки вынуждены «подтягивать» основной капитал (измеряемый коэффициентом Н1.2) к требованиям ЦБ за счет источников самого качественного, базового капитала (уставный капитал, эмиссионный доход, подтвержденная аудиторами прибыль), а это дополнительные 1,5 п. п. к коэффициенту достаточности базового капитала. (Напомним, минимальные требования ЦБ к коэффициенту достаточности базового капитала составляют 4,5%, а основного капитала, включающего и базовый, и добавочный, – 6%.)

Это заставляет российские банки формировать довольно высокие уровни капитала и по международным, базельским, стандартам. Достаточно упомянуть, что у них весьма высокие коэффициенты финансового рычага, или левериджа, близкие к 10% (при минимально допустимом нормативном уровне 3%).

Так что же, получается, что у российских банков с капиталом все в порядке и они даже имеют запас прочности перед своими зарубежными коллегами? К сожалению, такой вывод был бы поверхностным и преждевременным, что подтверждается огромными дырами в капитале банков, у которых ЦБ либо отозвал лицензию, либо отправил их на санацию.

Дело не в достаточности капитала

Основные проблемы банков лежат далеко за пределами тонкостей, связанных с расчетом достаточности капитала. Они кроются в качестве капитала и устойчивости источников его формирования к воздействию внешних шоков. Если бы меня попросили проранжировать факторы риска по степени значимости, исходя из текущего состояния банковского сектора, я бы расположила их в такой последовательности: первый – концентрация кредитного риска на крупных заемщиках, второй – операции со связанными сторонами, третий – волатильность прибыли и ее зависимость от разовых статей дохода.

Еще два года назад я бы поставила операции со связанными сторонами на первое место, но последовательная работа ЦБ по очищению банковского сектора, хоть полностью и не искоренила пагубную практику кредитования связанных сторон, все же дала заметные положительные результаты. По нашим оценкам, в 2017 г. кредиты связанным сторонам в среднем по сектору составили 22% капитала первого уровня, снизившись с 28% двумя годами раньше (коэффициенты не взвешены по активам отдельных банков). Данные за 2018 г. пока собраны не полностью, но мы ожидаем сохранения тенденции.

Концентрация кредитного риска на крупных заемщиках тоже снижается (банки извлекли уроки из случаев банкротств, подобных «Трансаэро»), но в отдельных банках по-прежнему остается высокой. Это создает риск мгновенной эрозии капитала при потере таким заемщиком платежеспособности. Наконец, волатильность доходов – это целая серия рисков, вытекающих из таких экзогенных факторов, как девальвация рубля, изменение рыночных ставок, потрясения на фондовом рынке.

Индивидуальный подход

Так способен ли глобально ориентированный «Базель», с которым российские банки, пусть и в интерпретации регулятора, в последние годы худо-бедно, но справляются, решить сугубо домашние проблемы с качеством капитала банковского сектора?

Смеем утверждать, что да, «Базель» являлся и будет продолжать выступать действенным рычагом для укрепления уровня и качества капитальной базы. Во-первых, наличие и постепенное усиление системных буферов, таких как буфер поддержания достаточности капитала и надбавка за системную значимость (дополнительно 2,5 и 1 п. п. к коэффициентам достаточности капитала, после полного завершения процесса внедрения), создает запас прочности.

Во-вторых, мы рассчитываем, что регулятор наконец перейдет к стресс-тестированию отдельных банков, чтобы начать применять дополнительные индивидуальные требования по капиталу к тем из них, кто принимает повышенные риски и недостаточно ими управляет. Такой подход предписывается второй компонентой (Pillar 2) «Базеля II», регламентирующей надзорные процессы со стороны регуляторов. Индивидуальный буфер по капиталу сможет составлять от 1 до 3 дополнительных п. п., что должно послужить действенным дисциплинирующим фактором.

Если ЦБ удастся применить этот подход, невзирая на чины и звания (т. е. без предоставления поблажек отдельным банкам, даже государственным и тем, что в результате санации оказались у него в собственности), то, возможно, через несколько лет мы сможем констатировать, что капитальные проблемы банковского сектора в массе своей успешно разрешены.

Мнения экспертов банков, финансовых и инвестиционных компаний, представленные в этой рубрике, могут не совпадать с мнением редакции и не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов.