Что не так с законопроектами о регулировании криптовалют и ICO

В конце мая в Госдуме первое чтение прошли два законопроекта – «О цифровых финансовых активах», подготовленный Минфином, и «О внесении изменений в Гражданский кодекс РФ», который готовился рабочей группой при Госдуме. В законопроекте Минфина речь идет о цифровых финансовых активах, во втором законопроекте – о цифровых правах и цифровых деньгах. Правда, позднее появилась информация, что ко второму чтению будет предпринята попытка привести законопроекты к единообразию – по крайней мере, в части терминологии. Глава комитета Госдумы по финансовым рынкам Анатолий Аксаков заявил, что цифровые активы будут описаны не как имущество, а как цифровые права – новый вид имущественных прав. Формулировка по меньшей мере странная, потому что имущественные права, согласно 128-й статье Гражданского кодекса (ГК), это и есть разновидность имущества.

Сам по себе термин «цифровые права» тоже не очень удачный. Если речь идет о каких-то правах, то это всегда права на что-то. К токенам термин вполне применим, потому что токены дают право на приобретение каких-то благ. Но в случае с криптовалютой термин не работает. Криптовалюта, как и деньги, является специфическим средством, опосредующим обменные операции. Здесь видится боязнь законодателей использовать любые термины, вызывающие ассоциации с деньгами и валютой. Анонсированное Аксаковым изменение законопроекта можно описать выражением «с грязной водой выплеснули и ребенка»: авторы законопроектов отходят от сути регулируемых отношений, и это похоже на шаг назад даже по сравнению с первой редакцией.

Авторы законопроектов вряд ли сами покупали криптовалюту

Очевидно, что содержание рассматриваемых законопроектов непосредственно зависит от тех задач, которые решают их авторы. Для Минфина в первую очередь важно зарегулировать отрасль, чтобы свести к минимуму риски мошенничества, обмана, отмывания денег. Однако правильнее было бы начинать подготовку закона как раз с внесения изменений в ГК. Необходимо определить ключевые юридические признаки токенов, криптовалюты и других объектов, и уже потом на основе этих изменений в ГК тот же Минфин мог бы разрабатывать законопроект для решения своих публично-правовых задач.

При этом законопроекты и Минфина, и Госдумы все-таки представляются скороспелыми. Более того, складывается впечатление, что их авторы сами не покупали биткойны и не обменивали их на криптобирже. Минфин предлагает ввести ограничения на сделки, совершаемые неквалифицированными инвесторами, вводит понятие так называемых «валидаторов», через которые должны проходить обменные операции с криптовалютами, и т. д. Но в его законопроекте практически не говорится о том, что криптовалюта возникла в децентрализованной системе, в блокчейне, который сам по себе является специальным способом верификации транзакций. Не описаны существенные признаки как токенов, так и криптовалюты, а ведь между ними разница примерно такая же, как между деньгами и ценными бумагами. Токен называется видом цифрового финансового актива, который выпускается с целью привлечения финансирования, но при этом самый главный признак токена не отражен: его владелец имеет определенные права по отношению к эмитенту токена. Похоже, что в своем проекте Минфин упускает суть и токенов, и криптовалюты. Все определения в документе являются набором слов вокруг определений «электронные», «цифровые» и т. д., не выражая существенных признаков ключевых понятий. То же самое можно отнести и к понятиям «майнинг», «валидатор» (опустим вопрос, насколько целесообразно в российском законодательстве использовать эти слова, когда есть русские синонимы): они не отражают сути явлений, непонятны для людей, которым адресованы. А закон, наоборот, должен снимать вопросы, а не ставить новые. Минфин как будто в своей собственной реальности использует свою терминологию. Но законодательство – это система, в которой каждый новый объект должен являться продолжением существующей системы, ее развитием.

Фрагментарное законодательство

Законопроект «О внесении изменений в ГК» лишен многих из перечисленных недостатков. Методологически он пытается встроить новые явления в уже существующую систему. В нем четко разделяются понятия токена и криптовалюты. Но есть и ряд существенных недостатков. Например, в законопроекте говорится, что права на объекты нематериальных прав могут быть удостоверены цифровым кодом. И тут же этот цифровой код сам называется цифровым правом. С юридической точки зрения здесь логическая ошибка: путается объект права со способом его фиксации. И таких неточностей в документе довольно много. А кроме того, много оговорок вроде «в случаях, предусмотренных законом»: получается, для того чтобы закон заработал, в будущем должны быть приняты дополнительные законы. В этом его слабость, потому что текущие задачи государства таким законопроектом не решаются.

В результате, в силу недостаточной изученности явления и небольшого количества времени, которое авторы обоих законопроектов потратили на проработку, получилось фрагментарное регулирование рынка криптовалют. Теперь требуется еще один шаг – точнее, несколько. Сейчас цифровое право отнесено в разряд «иного имущества» наряду с бездокументарными ценными бумагами. Но один и тот же закон не может применяться и к ценным бумагам, и к токенам. Если вы купите акции, но вам их не передадут, то вы можете прийти с судебным приставом к реестродержателю – и тот внесет в реестр акций соответствующие изменения. В случае с криптовалютой это невозможно. Мы видим здесь очень специальный объект, который имеет ни на что не похожий способ перехода прав на него и правовой режим которого требует изменений в договорном и процессуальном праве, Налоговом кодексе, законе о банкротстве, правилах о наследовании и даже в Уголовном кодексе. И все эти изменения должны быть такими, чтобы не убить саму идею децентрализованной технологии: ведь как только появляется единый центр принятия решений и контроля, доверие к криптовалюте стремится к нулю. Поэтому государство должно найти золотую середину. Совсем не регулировать нельзя – отсутствие регулирования в российских реалиях гораздо больше дестабилизирует рынок. Сейчас же проект Минфина даже в таком сыром виде регламентирует процедуру размещения токенов (ICO), которое можно будет провести в российском правовом поле.

Законы планируют принять до конца весенней сессии: депутаты торопятся исполнить поручение президента Владимира Путина подготовить соответствующее законодательство к середине 2018 г. Это означает, что полноценную проработку законов мы в ближайшее время вряд ли увидим. Впрочем, чтобы появился полноценный закон, должна пройти пара лет в дискуссиях – как научных, так и предпринимательских, – и должна быть получена дополнительная информация «с полей». Тогда появится практика правоприменения, и с этой точки зрения даже такие непроработанные законопроекты сыграют положительную роль. И чем раньше начнется дискуссия, основанная на практике, тем скорее рынок начнет развиваться в правильном с экономической и правовой точек зрения русле. Главное, чтобы, приняв этот закон, власти на этом не остановились, потому что в текущем виде он никакие проблемы рынка не решает.

Мнения экспертов банков, финансовых и инвестиционных компаний, представленные в этой рубрике, могут не совпадать с мнением редакции и не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов