Генпрокуратура вмешалась в уголовное дело топ-менеджера банка «Траст»

В уголовное дело против топ-менеджера банка «Траст» Михаила Хабарова, которого обвиняют в хищении денег у его бизнес-партнера и совладельца «Деловых линий» Александра Богатикова, вмешалась Генеральная прокуратура. Надзорное ведомство выявило в расследовании дела серьезные нарушения и требует от Следственного комитета России (СКР) устранить их. Соответствующее письмо заместитель генпрокурора Анатолий Разинкин направил первому заместителю председателя СКР Эдуарду Кабурнееву. «Ведомости» ознакомились с его копией, содержание подтвердил адвокат Хабарова Владимир Слащев.

Главного исполнительного директора банка «Траст» и бывшего президента А1 Хабарова задержали в октябре 2020 г., обвинив в мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК), – сейчас он находится под домашним арестом. Уголовным делом занимается Главное следственное управление СКР, туда его передали из столичного следственного главка. В основе дела – утверждение Богатикова о том, что Хабаров в 2014 г., зная о наличии финансовых нарушений в компании и готовящихся в отношении ее проверках (к компании были претензии у налоговиков), предложил свое покровительство и защиту. Хабаров с Богатиковым заключили соглашение о сотрудничестве, и, по версии следствия, с 2014 по 2017 г. Богатиков якобы заплатил Хабарову за «покровительство» 842 млн руб., которые он теперь считает похищенными: взятых обязательств Хабаров не исполнил.

В конце сентября этого года Хабаров, ознакомившись с частью материалов уголовного дела, обратился с жалобой в Генпрокуратуру, где указал на ложность показаний Богатикова, ряда свидетелей и на наличие в деле сфальсифицированных доказательств, говорит Слащев. По его словам, результатом рассмотрения жалобы и явилось требование надзорного ведомства.

Письмо Генпрокуратура направила в СКР 13 октября – на следующий день совладелица «Деловых линий» (ДЛ) Татьяна Башмакова (37,5%) выкупила у Хабарова его права требования к Богатикову почти на $60 млн, присужденные Лондонским третейским арбитражным судом (LCIA; об этом писали «Ведомости»). Защита Хабарова расценивала уголовное дело как попытку оказать на него давление с целью отказа от требований по удовлетворенному иску судом Лондона. Башмакова работала гендиректором компании «Нафта-Москва» миллиардера Сулеймана Керимова. Forbes отмечал, что она входит в ближний круг бизнесмена.

«Ведомости» направили запрос в Генпрокуратуру и СКР, связаться с Богатиковым не удалось.

Что не понравилось генпрокуратуре

Изучив дело, Генпрокуратура выявила противоречие выводов следствия о виновности Хабарова в преступлении фактически установленным обстоятельствам. Следователи также проигнорировали требования закона о необходимости изобличения и уголовного преследования всех виновных лиц, а полнота расследования не обеспечена, говорится в письме Генпрокуратуры.

Разинкин пишет, что Богатиков на допросе говорил о передаче в 2016–2017 гг. Хабарову 160 млн руб. для дачи взяток силовикам и суду. ДЛ в 2016 г. обвинили в неуплате налогов в 2011–2013 гг. на сумму более 1 млрд руб., а весной 2017 г. Богатиков стал фигурантом уголовного дела в статусе обвиняемого. Дело вскоре закрыли в связи с тем, что ущерб возместили в полном объеме, писали «Ведомости». Сотрудникам ГСУ СК России по Санкт-Петербургу деньги предназначались за прекращение уголовного дела в отношении Богатикова по факту уклонения от уплаты налогов (ч. 2 ст. 199 УК), указано в письме, а судье Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленобласти – за отмену решения инспекции ФНС о привлечении (ДЛ к ответственности за налоговые нарушения (компания зарегистрирована в Санкт-Петербурге). Факты передачи денег Хабарову подтверждаются показаниями свидетелей, банковской и бухгалтерской документацией, говорится в письме заместителя генпрокурора.

Богатиков не может являться потерпевшим по уголовному делу при таких обстоятельствах, поскольку он передавал деньги Хабарову с умыслом на совершение заведомо незаконных действий, говорится в письме Генпрокуратуры. Более того, отмечается там, в действиях совладельца ДЛ усматриваются признаки взяточничества (ст. 291 УК). Но следствие не дало правовую оценку действиям Богатикова, а уголовное дело по факту взяточничества не возбуждено.

В основу выводов следствия о виновности Хабарова легли показания Богатикова о том, что какую-либо деятельность в компании Хабаров не осуществлял, денежное вознаграждение получал незаконно, а все соглашения с Хабаровым Богатиков заключал под «влиянием обмана». Но, пишет Разинкин, эти пояснения Богатикова противоречат собранным доказательствам в ходе расследования.

Денежные средства от Богатикова Хабаров получал на законных основаниях как вознаграждение за работу – эти показания Хабарова, говорится в письме, подтверждаются заключенными соглашениями о сотрудничестве и трудовым договором. Компания в 2015 г. сообщала о том, что Хабаров стал ее совладельцем и председателем совета директоров – он отвечал за стратегию корпоративного развития, финансы и М&А. Факт работы Хабарова в компании подтвердили несколько сотрудников компании, об этом также свидетельствовали протоколы заседаний совета директоров ДЛ с участием Хабарова, указано в письме Разинкина. Более того, Богатиков сам в LCIA пояснял, что все соглашения с Хабаровым он заключал добровольно, вознаграждение тот получал официально, а о противоправных действиях не заявлял. LCIA в марте этого года обязал Богатикова выплатить структуре Хабарова – Caledor (75% принадлежит Хабарову, 25% – А1) $49 млн в качестве компенсации за не исполненный в 2018 г. опцион (его Богатиков и Хабаров заключили в 2015 г.) на 30% акций ДЛ.

Последний довод касается показаний одного из свидетелей Богатикова о том, что якобы с 2014 по 2017 г. помимо официальной зарплаты Хабарову передавались деньги в наличной форме – всего 30 раз. Каждый факт обналичивания денег, говорится в письме Разинкина, фиксировался в компьютерном файле. Но судебная компьютерно-техническая экспертиза выявила, что за этот период изменения в компьютерный файл вносились только два раза.

Генпрокуратура пришла к выводу, что предъявленное Хабарову обвинение не отвечает положениям Уголовно-процессуального кодекса (УПК) в части законности, обоснованности и мотивированности постановлений следователя (ст. 7, 73 и 171 УПК). Не соблюдены требования этого же кодекса о необходимости изобличения и уголовного преследования всех виновных, сбора доказательств и оценки юридически значимых обстоятельств. Более того, пишет Разинкин, уголовное дело, «не отличающееся фактической и правовой сложностью, приобрело явно затяжной характер». Дело в отношении Хабарова возбудили 30 сентября 2020 г., в начале сентября этого года ГСУ СК предъявило ему обвинение в окончательной редакции.

Генпрокуратура потребовала устранить нарушения закона в ходе предварительного следствия. Согласно нормам УПК, СКР должен был рассмотреть требование прокурора в срок не позднее пяти суток и сообщить ему об устранении допущенных нарушений или же вынести мотивировочное постановление о несогласии с требованиями.

К чему это приведет

Хабаров после выкупа долга Башмаковой письменно обратился в Генпрокуратуру и СКР с ходатайством о прекращении уголовного дела в связи с отсутствием в его действиях признаков преступления, говорил «Ведомостям» ранее Слащев, так как претензии Богатикова в уголовном деле идентичны гражданско-правовому спору с Хабаровым.

Такое письмо – одна из форм реализации прокуратурой своих функций в рамках осуществления надзора за предварительным следствием (у нее набор прав ограничен), говорит партнер юридической фирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Дмитрий Горбунов. Требование при этом не обязывает следователя в императивном порядке предпринять какие-либо действия для прекращения уголовного дела, отмечает он: СКР должен рассмотреть обращение, но исполнять его не обязан. В законе нет прямого указания на то, что каждому доказательству (к примеру, взятка) следователь должен дать правовую оценку, отмечает Горбунов: в УПК есть нормы, по которым следователь оценивает доказательства по собственному внутреннему убеждению, а также определяет ход и порядок расследования только сам. Большей частью это может быть неким «юридическим намеком» на то, что прокуратура не поддержит обвинение, выдвинутое следствием, и не пропустит дело в суд, заключает Горбунов.

Позиция прокуратуры, если следствие к ней прислушается, может несколько изменить расклад в этом конфликте, считает партнер юридической компании FMG Group Михаил Фаткин. «Есть риск, что Богатиков может быть в итоге привлечен за покушение на взятку, т. е. будет и потерпевшим, и обвиняемым одновременно», – говорит он.