Московская биржа отказалась компенсировать убытки из-за отрицательных цен

Национальная ассоциация участников фондового рынка (НАУФОР) попросила Московскую биржу принять участие в реструктуризации многомиллионных убытков клиентов, образовавшихся после того, как в конце апреля фьючерсы на североамериканскую нефть WTI ушли в минус. «Ведомости» ознакомились с содержанием письма президента НАУФОР Алексея Тимофеева предправления Московской биржи Юрию Денисову, Тимофеев подтвердил его подлинность.

Что произошло

20 апреля, за день до исполнения, цена майских фьючерсов на WTI на Нью-Йоркской товарной бирже (NYMEX) упала ниже нуля и к закрытию торгов достигла минус $37,63 за баррель. Московская биржа, где также торгуются эти контракты, оказалась не готова к такому повороту и вечером перестала принимать заявки ниже $8,84 – границы ценового коридора, который, согласно ее регламенту, можно двигать на срочном рынке только в основную сессию, до 18.45 мск. На NYMEX торги продолжались.

На следующий день Московская биржа решила не проводить торги этим контрактом и провела расчеты по цене -$37,63 (по ее правилам расчетная цена соответствует цене по итогам торгов в предпоследний день торгов на NYMEX). Решение приостановить торги биржа объяснила тем, что брокерские и ее клиринговые системы не умеют работать с отрицательными ценами и их появление могло привести к проблемам для всего рынка.

Биржа заявила, что не планирует перерасчет цены исполнения контракта, сославшись на то, что CME Group (биржевой оператор, которому принадлежит NYMEX) признала цену обоснованной. Тем не менее она согласилась в дальнейшем двигать ценовой коридор на срочном рынке в вечернюю сессию и ввести механизм торгов по отрицательным ценам в ближайшие месяцы. Брокеры же, опасаясь, что за время его разработки нефтяные фьючерсы успеют снова уйти в минус, временно ограничили клиентам торговлю контрактами на WTI, а некоторые – и на Brent.

Кто ответит

НАУФОР согласна с тем, что рыночные условия, в которых пришлось действовать Московской бирже, были «беспрецедентными» и требовали решений, учитывающих техническую готовность проведения торгов и клиринга. Вместе с тем правила работы биржи и Национального клирингового центра (НКЦ, входит в группу биржи) дают им широкие полномочия и различные варианты решений, которые должны быть направлены на минимизацию возможных убытков участников торгов и их клиентов, уверена ассоциация.

Неиспользование биржей права расширить ценовой коридор 20 апреля хотя бы до $0,01 лишило клиентов возможности управлять своими позициями, а самих брокеров – возможности принудительно их закрывать, пишет Тимофеев. Кроме того, биржа не воспользовалась ни правом изменить дату исполнения контракта, ни правом изменить текущую (последнюю) расчетную цену или порядок расчета и перечисления вариационной маржи, продолжает он. В результате большое число клиентов понесли убытки, которых можно было бы избежать или хотя бы уменьшить, а многие из них продолжают оставаться должны брокерам, отмечает руководитель НАУФОР.

Поэтому ассоциация предлагает рассмотреть вопрос об участии биржи в реструктуризации убытков клиентов, что «продемонстрировало бы приоритет интересов инвесторов как для финансовой индустрии, так и для инфраструктуры российского финансового рынка». НАУФОР и ее члены готовы провести консультации и обсудить условия и механизм реструктуризации убытков.

«Мы видим ситуацию беспрецедентной, трудно прогнозируемой как для биржи и индустрии, так и для клиентов, однако нужно найти решение, которое в наибольшей степени отвечало бы интересам всех участников», – говорит Тимофеев.

Сколько потеряли

Убытки частных инвесторов в общей сложности могли составить около 0,8–1 млрд руб., и вряд ли они выплатят брокерам более четверти этой суммы, оценивает предправления ИК «Финам» Владислав Кочетков. Гендиректор «Открытие брокера» Владимир Крекотень оценивает потери в 0,7–1 млрд руб. Исходя из количества открытых позиций, общие убытки тех, кто был в длинных, могли составить более 1 млрд руб., полагает директор по брокерскому бизнесу «БКС брокера» Олег Чихладзе. Размер убытков своих клиентов они не раскрывают, Кочетков только говорил, что речь идет о «многих десятках миллионов рублей».

Биржа даже в случае шоков должна выполнять основную функцию центра ликвидности для всех участников и инфраструктурно быть готовой к разным сценариям развития событий, считает Чихладзе: «Если продукт сырой, то нелогично перекладывать ответственность за последствия с себя на других участников. Именно поэтому мы выступаем за диалог с биржей».

Биржа могла бы пойти на прямую компенсацию убытков клиентов или сделать это косвенно, например, через возврат комиссий, предполагает Кочетков. Но этот вопрос нужно поднимать, когда будет понятна готовность биржи к диалогу, подчеркивает он.

Никто из клиентов, даже наиболее квалифицированный, не учитывает в своих предположениях вероятность того, что никак не сможет управлять своей позицией, пока на оригинальном рынке цена движется вниз более чем на $45, сетует Крекотень. По его мнению, бОльшая часть убытков связана именно с тем, что российская инфраструктура не смогла обеспечить возможность торговли зеркальным контрактом в то время, когда основной контракт на NYMEX продолжал торговаться.

Можно ли было этого избежать

Представитель биржи подтвердил получение письма. Участники рынка не ставят под сомнение, что биржа поступила в соответствии с правилами, утверждает он. Кроме того, действия биржи предотвратили потенциально более значительные убытки трейдеров, поэтому разговоры о компенсации отдельным брокерам представляются необоснованными, отметил представитель биржи. Перерасчет цены экспирации же невозможен, так как это будет означать изменение условий уже заключенных сделок и существенные убытки для ряда участников рынка, добавил он.

Биржа сделала максимум возможного в тот момент, считает начальник дилингового центра Металлинвестбанка Сергей Романчук (входит в совет биржи – совещательный орган, представляющий интересы участников торгов): «Вряд ли что-то могло радикально изменить положение. Даже если бы биржа раздвинула границы ценового коридора, ликвидность на торгах на NYMEX оригинальным контрактом в тот момент уже была крайне низкая, проходили эпизодические сделки, арбитражеры и маркет-мейкеры были сильно ограничены в возможностях сводить биржи, так что найти вторую сторону, чтобы выйти из позиций, было бы сложно». В результате бы потери просто перераспределились по рынку за счет того, что кто-то вышел из позиции, а кто-то в нее как раз зашел, но системно ничего бы не изменилось, считает Романчук.

При этом, так как гарантийное обеспечение по сделкам рассчитывается как определенный процент от рыночной цены контракта, напоминает он, ее обнуление привело бы к тому, что у участников торгов могли в моменте высвободиться деньги, которые они могли потратить на те же контракты: была опасность некорректного расчета необходимого обеспечения вблизи нулевой цены. А менять окончательную расчетную цену на экспирацию значило бы слишком сильно корректировать спецификацию контракта и создать убытки тем участникам, кто поставляет ликвидность с западных площадок на Московскую биржу или хеджирует позиции на других площадках и физические торговые контракты, продолжает Романчук: «Было бы неправильно, если бы они получили в результате убыток из-за разных расчетных цен на биржах».

Единственное, в чем, наверное, можно упрекнуть биржу, допускает он, – это то, что она вовремя не ретранслировала клиентам сообщение CME Group о возможности отрицательных цен, но опять же маловероятно, что инвесторы закрыли бы позиции заранее, заключает Романчук.