Morgan Stanley уходит из России
Инвестбанкам здесь больше нечего делать: санкции мешают привлечению капитала
«Морган Стэнли банк» сдаст банковскую, брокерскую и депозитарную лицензии и ликвидирует эти бизнес-подразделения, сообщила «дочка» Morgan Stanley в отчете за 2018 г. Оставшийся бизнес она переведет в новую компанию, не подпадающую под требования о лицензировании: она будет оказывать консалтинговые услуги в области инвестиций и недвижимости – этот план был озвучен и доведен до Центробанка, говорится в отчете. Заявление о прекращении банковской деятельности Morgan Stanley планирует подать в ЦБ в I квартале 2020 г. ЦБ действующие компании не комментирует.
1998 год: Быть или не быть?
Morgan Stanley открыл представительство в России в 1994 г., а в 2005 г. получил лицензии: банковскую, дилерскую, брокерскую и депозитарную. «Райр, мы тебя берем. Не волнуйся насчет доходов: наша главная задача – через 3–5 лет стать № 1 на этом рынке. Россия для нас стратегически важна» – так Райр Симонян, много лет руководивший российским бизнесом Morgan Stanley, вспоминал предложение возглавить подразделение в интервью РБК летом 2016 г.
«Я пришел в банк в апреле 1998 г., а осенью случился кризис, когда рынок лопнул и страна была на грани коллапса. Стратегический вопрос у нас был один: оставаться в России, несмотря на ситуацию, или уходить? Потом уже в зависимости от того, какой выбор сделали разные банки, можно было говорить о тех или иных стратегиях работы в России. Но в 1998 г. вопрос стоял очень простой: быть или не быть?» – рассказывал он. Первая сделка, которую российский Morgan Stanley провел после 1998 г., – приватизация «Лукойла» осенью 2002 г., вспоминает он: «Четыре года бизнеса не было вообще. После этого рынок стал взлетать, как ракета. Вплоть до кризиса 2008 г. Morgan Stanley был № 1 практически по всем продуктам».
«Последние 2–3 года в России нет инвестиционного бизнеса. Иностранным банкам здесь практически нечего делать. Перед ними вновь стоит вопрос: оставаться или не оставаться? Каждый отвечает на него по-своему». в интервью РБК летом 2016 г.
Лучшим временем для инвестиционного бизнеса стали 2002–2008 годы, оценивал Симонян. Morgan Stanley участвовал во многих крупнейших сделках, включая $10,4-миллиардное IPO «Роснефти» в 2006 г.
После 2008 г. российское направление маргинализировалось в бизнесе практически всех инвестиционных банков: со 2–3-го места по доходам в Европе оно провалилось во вторую десятку, вспоминал он. «Последние 2–3 года в России нет инвестиционного бизнеса. Иностранным банкам здесь практически нечего делать. Перед ними вновь стоит вопрос: оставаться или не оставаться? Каждый отвечает на него по-своему», – рассказывал Симонян в 2016 г.
Реального бизнеса для иностранных банков в России нет и сегодня, повторил вчера «Ведомостям» Симонян: «Это не связано с желанием Morgan Stanley находиться или не находиться в стране. Это проблема всех без исключения иностранных инвестбанков, потому что из-за санкций практически нет возможности осуществлять какие-то транзакции на рынке капитала или на рынке слияний и поглощений, поэтому банки просто адаптируются к условиям». В этот раз они гораздо более мягко ведут себя по отношению к России, чем, например, после кризиса 1998 г., когда многие банки ушли (например, Goldman Sachs, Merrill Lynch и Lehman Brothers. – «Ведомости»), замечает он: сейчас банки сохраняют хотя бы минимальное присутствие.
В отчете за 2018 г. Morgan Stanley написал в разделе «Операционная среда», что изменения в экономической ситуации могут значительно влиять на финансовое положение банка и его будущие результаты. В этом разделе он отметил, что введенные в 2014 г. санкции затруднили доступ российского бизнеса к международным рынкам капитала. К тому же рынки развивающихся стран, включая Россию, подвержены экономическим, политическим, социальным, судебным и законодательным рискам. Законы и нормативные акты, регулирующие ведение бизнеса в России, могут быстро меняться, существует возможность их неоднозначной интерпретации, описывает Morgan Stanley.
Citi не планирует закрывать ни одно из бизнес-направлений и привержен российскому рынку, заявил его представитель. Но розничный бизнес здесь Citi сворачивает: он закрывает отделения с 2014 г., в этом году планирует закрыть восемь отделений, после чего их останется всего 14. Deutsche Bank в 2015 г. объявил об оптимизации и начал сворачивать инвестиционно-банковский бизнес в России.
Представители UBS, Deutsche Bank, JPMorgan не успели ответить на направленные в понедельник вечером запросы «Ведомостей».
2019 год: Решился уйти первым
Решение Morgan Stanley вполне логично, считает топ-менеджер глобального банка в России: «Он был традиционно силен в кроссграничных сделках M&A с участием иностранных инвесторов и сделках с акционерным капиталом, но после введения санкций число таких сделок существенно сократилось, и этот рынок сжался до предела».
Доходы инвестиционных банкиров, работающих на российском рынке, значительно упали в последние годы. По оценке Refinitiv, в I квартале этого года комиссионные инвестбанкиров составили $32,5 млн – так мало они не зарабатывали с начала 2015 г. «Востребованность многих инвестиционно-банковских продуктов зависит от состояния рынков капитала и настроения инвесторов в отношении российского риска, а российский рынок капитала довольно волатилен, и сделок на нем в последние годы стало меньше», – комментировал снижение доходов инвестбанкиров соруководитель Goldman Sachs в России Дмитрий Седов.
«Это не связано с желанием Morgan Stanley находиться или не находиться в стране. Это проблема всех без исключения иностранных инвестбанков, потому что в связи с тем, что сохраняются санкции, практически нет возможности осуществлять какие-то транзакции на рынке капитала или на рынке слияний и поглощений, поэтому банки просто адаптируются к условиям». «Ведомости», 6 мая 2019 г.
В ближайшей перспективе роста доходов не предвидится, говорит руководитель в иностранном инвестбанке, работающем на российском рынке. «Банку проще оптимизировать свой бизнес, оставив присутствие в виде консалтинга, а брокерский бизнес в России осуществлять через другие офисы», – объясняет он. «Конечно, плохо, что банк с таким именем, тем более американский, уходит, но доходы от бизнеса по торговле акциями из года в год снижаются, а затратная база и регуляторные требования растут», – говорит он. Вряд ли все российские «дочки» иностранных инвестбанков поголовно начнут отказываться от лицензий, но тренд на оптимизацию бизнеса уже есть и выражаться он может, например, в сокращении до максимума штата, говорит собеседник «Ведомостей».
«Сдача лицензии – это вопрос, который стоит и стоял перед большинством иностранных, в основном инвестиционных, банков в России. Интересно, что Morgan Stanley первым решился на этот шаг», – указывает бывший сотрудник Morgan Stanley. Все смотрели друг на друга и думали, кто решится первым: все-таки есть понимание, что отказ от лицензии – это не очень правильно с точки зрения репутации и открытия следующего нового бизнеса. «С большой долей вероятности другие решатся на такой же шаг, как и Morgan Stanley: держать здесь штат для обслуживания лицензии, создавать достаточно специфическую отчетность все-таки не нужно», – заключает он.
«Нельзя сказать, что у нас совсем мертвый рынок: акции торгуются, компании проводят вторичные и первичные размещения, но в сравнении с 2000-ми гг. объем бизнеса снижается, к тому же сложно работать с большим количеством клиентов из-за санкций», – говорит руководитель крупного российского инвестфонда.
«Мы не думаем, что отказ от лицензий приведет к существенному уменьшению торговых операций банка на российском рынке, – надеется управляющий директор по денежному и срочному рынкам Московской биржи Игорь Марич. – Кроме того, фонды Morgan Stanley остаются существенными долгосрочными инвесторами в российские ценные бумаги».
В подготовке статьи участвовали Анна Третьяк, Александра Астапенко, Данис Юмабаев