Заявитель по делу Baring Vostok впервые рассказал о своих претензиях

Заявитель по делу Baring Vostok – член совета директоров и акционер банка «Восточный» Шерзод Юсупов впервые прокомментировал свое заявление в правоохранительные органы, в результате которого были арестованы основатель инвестиционного фонда Baring Vostok Майкл Калви и еще пять человек.

Их подозревают в мошенничестве в составе организованной группы в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК) – хищении 2,5 млрд руб. у банка «Восточный». Претензии связаны со сделкой в начале 2017 г.: тогда Первое коллекторское бюро (ПКБ) передало «Восточному» 59,9% люксембургской компании International Financial Technology Group (IFTG) в качестве отступных по долгу в 2,5 млрд руб. Однако, по версии следствия, этот пакет акций стоил всего 600 000 руб. Baring Vostok является инвестором как банка «Восточный», так и ПКБ.

Вопросы к уставу

По акциям IFTG, которые получил банк, есть ограничения, рассказал Юсупов «Ведомостям»: они касаются выплаты дивидендов, а также любых выплат при ликвидации компании. Эти суммы, по его словам, ограничиваются несколькими тысячами долларов.

Выяснилось это только весной 2018 г., утверждает он: «Эти ограничения упоминались только в уставе компании, который не фигурировал в пакете документов, вынесенном на согласования по этой сделке. Это обстоятельство выяснилось только благодаря внимательности аудиторов [банка «Восточный» – компании PwC]».

«После этого нам потребовалось время на проведение внутреннего расследования департаментом внутреннего аудита «Восточного», получение юридического заключения от люксембургских юристов. Я подал заявление тогда, когда получил полный объем информации, не оставляющей сомнений», – заявил Юсупов, отвечая на вопрос, почему подал заявление спустя два года после сделки.

Калви заявлял в суде, что Юсупов был одним из тех, кто вел переговоры по сделке между ПКБ и «Восточным», поэтому «нет никаких возможностей утверждать, что он был введен в заблуждение относительно параметров этой сделки».

Юсупов это отрицает: «Это ложь. Я не участвовал в переговорах по этой сделке». По его словам, он впервые увидел гендиректора ПКБ Максима Владимирова (один из подозреваемых по делу) «лишь в зале суда по ТВ».

Об ограничениях в уставе IFTG говорил и Калви на заседании суда. В момент сделки никто не заметил эту ошибку, рассказывал он, но позднее это положение было исправлено. По его словам, в новом уставе компании таких ограничений нет, а оценивать акции IFTG в 600 000 руб. на основе этих ограничений нельзя. По оценке Калви, чистая прибыль компании в год составляет более $100 млн. «Такая компания не может стоить 600 000 руб.», – говорил он.

На вопрос, почему «Восточный» самостоятельно не поменял устав IFTG после того, как стало известно об ограничениях, Юсупов заявил: «Банк находился и находится под контролем Baring Vostok. Видимо, не было никакого желания исправлять «технические ошибки».

Заявление было подано в правоохранительные органы, потому что именно они расследуют события, имеющие все признаки хищения (мошенничества), подчеркнул Юсупов.

Вопросы по покупке IFTG банком «Восточный» напрямую касаются линии защиты Калви в суде, говорит представитель Baring Vostok: «Поэтому мы не хотели бы раскрывать их детали раньше времени». По его словам, вся необходимая информация была и будет представлена суду. «Эта информация подтверждает, что Майкл Калви действовал в лучших интересах банка «Восточный» как портфельной инвестиции фондов Baring Vostok», – добавил он.

Представитель PwC отказался от комментариев, объяснив это внутренней политикой компании.

Конфликт акционеров

Калви заявлял, что его уголовное преследование связано с корпоративным конфликтом между акционерами банка «Восточный» – Артемом Аветисяном (32,02%) и компанией Evison Holdings (51,6%), подконтрольной фондам Baring Vostok и Russia Partners. По его словам, его арест должен заставить Baring Vostok отказаться от претензий в Лондоне и согласиться на меньшее размывание доли Аветисяна в банке «Восточный» в результате запланированной допэмиссии на 5 млрд руб.

Юсупов это также отрицает. Суть претензий в лондонском суде он не раскрывает, ссылаясь на конфиденциальность: «В этой связи готов сообщить лишь о том, что наши требования к структурам, подконтрольным Baring Vostok, в Лондонском суде в несколько раз превышают претензии фонда по отношению к нам».

Что говорят эксперты

Как правило, при таких сделках и передающая, и принимающая стороны заказывают независимую оценку актива, говорит заместитель председателя коллегии адвокатов «Де-юре» Антон Пуляев: это помогает менеджменту обеих сторон избежать обвинений в злоупотреблении полномочиями. «Аудиторы же изучают абсолютно все документы, в том числе и устав компании. Даже если банк при принятии актива на баланс действительно не знал о ряде ограничений, на мой взгляд, этот спор лежит в арбитражной плоскости, нежели уголовной», – говорит он.

Банк был обязан провести due dilligence, оценив финансовую и юридическую документацию люксембургской компании, в том числе и ее устав, соглашается руководитель практики МСФО «КСК групп» Светлана Крапивенцева. Одобряет такие сделки совет директоров, которому должны были представить экспертный отчет, продолжает она. Если же отчет был неправильный, то тогда эксперт несет ответственность, которая, как правило, страхуется, говорит Крапивенцева.

На суде была названа оценка IFTG в 600 000 руб., говорит Крапивенцева, но неясно, это оценка стоимости самих акций или же чистых активов люксембургской компании и почему так низко оценены ее будущие денежные потоки.