Какие опасности подстерегают инвесторов на арт-рынке

Богатые инвесторы часто говорят, что около 10% их активов приходится на произведения искусства, антиквариат, дорогие вина и другие коллекционные предметы. Исследования их инвестиционного потенциала показали, что в долгосрочной перспективе доходность таких активов может превышать доходы от денежных средств, облигаций и даже золота. Правда, итоговый результат может оказаться существенно меньше из-за издержек, связанных с торговлей этими произведениями и их хранением.

Доходы от инвестиций в так называемые эмоциональные активы нельзя напрямую сравнивать с вложениями в активы финансовые: цены на одно и то же произведение могут радикально различаться у разных дилеров, аукционных домов или при совершении частных сделок. А комиссии и наценки могут превышать 20%, причем зачастую весьма существенно. Поэтому для расширения наших представлений об инвестиционном потенциале рынка искусства весьма полезной будет оценка, которую дали три профессора финансов: Дэвид Чемберс и Элрой Димсон из Judge Business School при Кембриджском университете и Кристоф Спэнжер из HEC Paris проанализировали доходы по собранной Кейнсом (1883–1946) коллекции за прошедшее столетие.

За три десятилетия, что Кейнс занимался коллекционированием, он заплатил за приобретенные произведения в общей сложности 12 847 фунтов стерлингов; это примерно 600 000 фунтов ($840 000) в сегодняшних деньгах с учетом инфляции. Если основываться на оценке, данной в 2013 г. пятью независимыми экспертами, коллекция Кейнса стоит более 70,9 млн фунтов ($99 млн).

Среднегодовая доходность, таким образом, составляет 10,9%, что на 0,1 процентного пункта ниже доходности британских акций за тот же период.

Анализ деятельности Кейнса в этой области и долгосрочного развития ситуации на арт-рынке позволяет извлечь несколько важных уроков.

Коллекция Кейнса сегодня находится в лондонском King’s College и Музее Фицуильяма в Кембридже. Она включает несколько шедевров таких импрессионистов, постимпрессионистов и представителей современного искусства, как Поль Сезанн, Жорж Сёра и Пабло Пикассо, а также множество менее известных работ.

Его коллекция насчитывает 135 работ, но более половины от всей стоимости приходится на долю всего двух из них, а 91% стоимости – на 10. Поэтому Чемберс, Димсон и Спэнжер провели эксперимент, в ходе которого случайным образом выбрали 1000 коллекций, проданных с аукциона в 1980–2015 гг. Они обнаружили, что доходности сильно различаются и в большинстве случаев результат оказался значительно хуже роста фондового рынка.

Это еще одно напоминание инвесторам на рынке как искусства, так и акций: важно не класть все яйца в одну корзину – вдруг корзина окажется «не та». Только благодаря диверсификации можно быть уверенным, что в вашем инвестиционном портфеле окажутся правильные активы, которые принесут хороший доход.

Стоит прислушиваться к советам экспертов. Два близких друга Кейнса, Ванесса Белл и Дункан Грант, были одними из ведущих британских художников того времени. Двое других друзей экономиста, Роджер Фрай и Клайв Белл, были ведущими искусствоведами. Все они помогали Кейнсу делать выбор.

Тем не менее история Кейнса подчеркивает и важность удачи. Большую часть своей коллекции он приобрел в 1918–1919 и 1930-х гг. То есть ему представилась редкая возможность поступить в соответствии с инвестиционной поговоркой: «Покупай, когда на улицах льется кровь».

В отличие от акций, котировки которых не сильно зависят от места, где они торгуются, предметы искусства не продаются на централизованных биржах. «На рынках таких неликвидных активов, как искусство, если повезет, актив можно приобрести по дешевке», – говорит Спэнжер, приводя в пример аукцион с небольшим числом участников. Когда в 1918 г. залпы немецких пушек сотрясали Париж, Кейнс посетил аукцион имущества художника Эдгара Дега и приобрел натюрморт Сезанна за 370,5 фунта. Для сравнения: Rolls-Royce Silver Ghost тогда стоил 1200–1450 фунтов, отмечает Эми Эррингтон из Международного клуба любителей Rolls-Royce и Bentley.

Но удача может и отвернуться от инвесторов в искусство, так как вкусы публики меняются.

Я кое-что знаю об искусстве как инвестициях. Мои родители торговали изобразительным искусством и антиквариатом, специализируясь на американской мебели XVIII в. и рисунках XIX в. Отец часто говорил покупателям, спрашивавшим о перспективах инвестиций в искусство и антиквариат: «Покупайте то, что вам нравится, а доллары сами о себе позаботятся».

На протяжении многих лет это было верно. Цены на американское искусство и антиквариат сильно росли – казалось, неудержимо – с 1930-х по 1980-е гг. Но затем ажиотаж спал. За последние 30 лет, по словам Стивена Флетчера из аукционного дома Skinner, американская мебель той эпохи потеряла в среднем 2/3 рыночной стоимости. И это без учета инфляции. Впрочем, эта оценка не учитывает моральное удовлетворение от проживания в окружении исторических и прекрасных предметов.

Но сколь бы ни были хороши советы экспертов и несмотря на удачу, даже в коллекции Кейнса, одного из самых проницательных инвесторов XX в., большая часть предметов почти не выросла в цене. Инвесторы, желающие вложить средства в произведения искусства, должны быть реалистами и признать, что может повезти, а может, единственным доходом будет моральное удовлетворение.

Перевели Михаил Оверченко и Алексей Невельский

Автор – ведущий рубрики Intelligent Investor в The Wall Street Journal